Возвращение
Шрифт:
Кварк наклонился ближе:
– Он вам когда-нибудь рассказывал о своих семнадцати братьях?
Райкер подумал об этом и пожал плечами. Потом заметил, что Кварк налил еще один синтэль и виски.
– Я это не заказывал, – сказал Райкер.
Кварк обаятельно улыбнулся, обнажая зубы, каждый из которых, казалось, рос в собственном направлении:
– Я запишу это на ваш счет.
– Нет, не запишешь, – возразил Райкер, улыбаясь в ответ. – У меня нет счета. Ты мне должен, помнишь?
На лице Кварка было написано неподдельно
– А я думал, что я с тобой давно расплатился?
Райкер ничего не ответил.
Кварк не мог вынести тишины.
– Знаешь, мой брат Ром занимается счетами. Я скажу ему просмотреть твой счет.
– Сделай это, – сказал Райкер вставая.
– Первый офицер, вы уже уходите? – спросил Кварк. – Еще не поздно!
Он опять понизил голос, сладострастно подмигнув Райкеру:
– А девушки на дабу – ох, такие красивые.
– Если ты намекаешь на то, что я думаю, то пожалуйста: я уверен, Одо ищет хороший повод, чтобы коммандер Циско отменил твое разрешение.
Райкер подмигнул в ответ. Ференги вздохнул.
– Я скучал по тебе, – сказал он, удостоверившись, что каждая нотка неискренности была слышна.
– Я уверен, что так. – Райкер расправил тунику. – Спиши первый раунд из того, что ты мне задолжал. Можешь перевести остальное на мой счет через экономиста «Челленджера».
Глаза Кварка расширились.
– Ты имеешь в виду, что корабль вернулся из Измерения?
Райкер ждал, когда Кварк продолжит.
– Но ты прибыл сюда на «Алексе Рэймонде,» – сказал Кварк. Его глаза снова сузились. – «Челленджер» – твоя новая должность?
– А какое тебе до этого дело?
Кварк пожал плечами.
– Что я могу сказать? – Кварк постучал по мочке одного из своих ушей, каждое размером с ладонь. – Я пытаюсь держать уши открытыми.
Райкер усмехнулся.
– А у тебя есть выбор?
До того как Кварк ответил, Райкер отошел от стойки и пошел к выходу из Променада.
Кварк был прав. Согласно дежурным часам ДК9 было еще не поздно и заведение Кварка было заполнено людьми. Райкер насчитал по крайней мере двадцать членов экипажа «Челленджера», одного их новейших кораблей галактического класса, подготовленных для Звездного Флота.
Это была бы хорошая должность. И многие из бывших товарищей по экипажу «Энтерпрайза» несомненно пойдут сюда. Особенно после новостей о его недавних подвигах в Гамма-квадранте.
Но звезда Райкера не следовала за кораблем. Она следовала за его капитаном. И это из-за капитана он медленно прогуливался по зоне отдыха, осматривая витрины магазинов, пробуя палочки ажумжи, которыми убивал время на пути к турболифту.
Кардассианец – единственный из них, кого Райкер видел на борту станции, – стоял около магазина одежды, руки сомкнуты за спиной. Он дружелюбно улыбнулся Райкеру. Райкер кивнул, но продолжил идти, борясь с соблазном оглянуться.
Он уже знал, что увидит.
Когда Райкер заходил в заведение Кварка, баджорский монах с лицом, прикрытым
Райкеру не нужно было оглядываться, чтобы понять, что за ним следят.
Турболифт предоставлял быструю, хоть и ухабистую, поездку к жилому кольцу. Райкер шагнул в вызывающий приступ клаустрофобии коридор и в который раз мысленно вопросил, о чем думали создатели кардассианской станции, когда это строили. С поддерживающими балками, проходящими как через пол, так и через потолок казалось что они специально отклонялись от прямого пути, чтобы сделать передвижение по станции сложнее.
Но кардассианцы преуспели в преодолении своих трудностей, так что, возможно, их культура вдохновляла на воздвижение барьеров также, как человеческая культура вдохновляли на их устранение. Райкер вспомнил, как он обсуждал это откровение с коммандером Циско. Любой офицер, пробывший столько, сколько Циско в центре постоянно кипящего Баджорско-Кардассианского конфликта, должен был понимать обе стороны.
Райкер услышал гудение турболифта позади себя. Прибывал еще один кар. Он задержался на перекрестке, пока не услышал, как дверь открывается у него за спиной, после чего завернул за угол и начал ждать.
Но после десяти секунд ожидания он все еще не мог расслышать шаги в коридоре. Монах его упустил?
Райкер решил вести себя так, как будто он что-то забыл. Он вышел из-за угла, опустив голову, и направился к турболифту. Через несколько шагов он поднял глаза, готовясь кивнуть в знак приветствия монаху, который, как он знал, был в коридоре. Но коридор был пуст.
Райкер остановился. Между ним и турболифтом не было других перекрестков.
Он решил, что ошибся. Может, в конце концов, это просто монах. Он начал возвращаться обратно.
И тут ДК9 взорвалась вокруг него – после первого монашьего удара в челюсть.
Райкер не помнил, как упал. Все что он осознавал – это то, что он лежит на спине и смотрит в темный капюшон баджорского святоши, только что его уложившего.
– Какого дьявола ты творишь? – потребовал Райкер, давая монаху удобную возможность.
Но монах сложил руки так, что ладони исчезли в его широких рукавах, и отступил назад, давая Райкеру место, чтобы подняться.
Райкер поднялся, и потрогал челюсть.
– Чертовски хороший удар для святоши, – сказал Райкер, нахмурившись.
Монах остался неподвижен.
Райкер сделал ложный выпад влево.
Монах не шевельнулся, он был неподвижен, словно статуя.
Райкер улыбнулся. Ему нравился поединок. Но от попытки улыбнуться вспыхнула боль в челюсти, и Райкер снова нахмурился.
– У нас есть два выхода, – начал Райкер.
– Нет, – сказал монах, – выход один.
Монах прыгнул к нему, его одеяние развевалось, не давая Райкеру видеть за одеждами цель.