Возвращение
Шрифт:
Кловис побагровел, но, как ни странно, довольно быстро успокоился и проворчал:
— Вообще-то справедливо.
Роран, очень довольный таким исходом спора, снова стал смотреть на берег.
Услышав за спиной тихий шорох, Роран инстинктивно пригнулся, резко повернулся и прикрыл голову щитом. Рука его дрогнула, а щит загудел, когда на него обрушился тяжёлый шкворень. Выглянув из-за щита, Роран увидел, как Кловис проворно отскочил от него на другой конец палубы.
Не сводя глаз со шкипера, Роран покачал головой:
— Ты со мной ничего поделать
Кловис с достоинством выпрямился и сказал:
— Если я соглашусь, ты должен и мне честь оказать и объяснить, зачем вы прибегли к этой уловке и откуда здесь все эти люди. И сколько бы золота ты мне ни предложил, я не стану помогать тебе в том, чего моя душа не приемлет, ни за что не буду! Вы что, бандиты? Или, может, служите этому проклятому Гальбаториксу?
— Тебе лучше этого не знать, иначе ты можешь в большую беду попасть.
— Я настаиваю!
— Слышал ли ты когда-нибудь о деревне Карвахолл, что в долине Паланкар? — спросил Роран.
Кловис махнул рукой:
— Ну, слышал раза два, и что с того?
— Это её жителей ты сейчас видишь на берегу. Солдаты Гальбаторикса напали на нас, хотя мы ничем их не провоцировали. Мы дали им отпор, а когда поняли, что нам не выстоять, ушли в горы. Мы пересекли Спайн и вдоль побережья добрались до Нарды. Гальбаторикс пообещал всех мужчин, женщин и детей Карвахолла либо убить, либо продать в рабство. Наша единственная надежда на спасение — добраться до Сурды. — Роран решил не упоминать о раззаках, чтобы не слишком пугать Кловиса.
Разгневанное лицо шкипера стало серым.
— И вас все ещё преследуют?
— Да, но обнаружить нас слугам Империи пока что не удалось.
— А не из-за вас ли на берегу тревогу трубили? И Роран очень тихо признался:
— Мне пришлось убить двух стражников. Они меня узнали по портрету у городских ворот. — Это сообщение ошеломило Кловиса: глаза его расширились, он попятился, напряжённо сжимая кулаки. — Делай свой выбор, Кловис, — напомнил ему Роран. — Берег близко. — И почти сразу понял, что победил: плечи шкипера поникли, и он, утратив всю свою задиристость, махнул рукой и сказал:
— Эх, да забери тебя чума, Молот! Я Гальбаториксу тоже не друг. Ладно, довезу я вас до Тирма. Но потом не желаю иметь с вами ничего общего!
— А ты можешь дать мне слово, что ночью не ускользнёшь потихоньку или ещё как-нибудь не предашь нас?
— Да. Слово моряка.
Песок и галька заскрипели под днищем «Рыжей кабанихи», когда волна вынесла её на берег. Рядом с ним причалили и две другие барки. Ритмичные удары волн о берег напоминали Рорану дыхание какого-то
— В пути наши планы несколько изменились, — только и обронил Кловис в ответ.
Роран предоставил ему возможность как-то объяснить своим шкиперам, почему, собственно, эти планы изменились, но ни в коем случае не упоминать об истинной причине, заставившей жителей Карвахолла покинуть долину Паланкар, а сам спрыгнул на песок и бросился искать Хорста. Затем оттащил его в сторонку и рассказал о том, что случилось в Нарде.
— Если узнают, что мы уплыли на барках Кловиса, за нами вполне могут послать конную погоню. Нужно как можно скорее погрузить всех на суда.
Хорст довольно долго смотрел ему прямо в глаза, потом промолвил:
— Ну и жёсткий же у тебя нрав прорезался, Роран! Я таким, наверное, никогда стать не смогу.
— Я тоже думал, что не смогу, да вот пришлось.
— Ты, главное, не забывай, кто ты есть на самом деле.
В течение трех последующих часов Роран непрерывно укладывал и увязывал имущество своих односельчан на палубе «Рыжей кабанихи» так, чтобы это устраивало Кловиса. Все вещи следовало как-то закрепить, чтобы во время плавания они не сдвинулись, никого не повредили и не свалились за борт. Весь груз следовало также равномерно распределить по палубе, чтобы барка не кренилась на один борт, и это оказалось особенно трудно, потому что бесконечные узлы и корзины были самых различных форм и размеров. Затем на борт погрузили животных — к их огромному неудовольствию — и крепко привязали к железным кольцам, вделанным в борта.
Последними на палубу поднялись люди; их тоже следовало распределить по всей палубе, чтобы в море небольшие судёнышки не перевернулись. Кловис, Торсон и Флинт, стоя на носу каждой барки, громко руководили этим процессом.
Вдруг Роран услышал, что на берегу разгорается какой-то спор. Протолкнувшись к источнику шума, он увидел, что Калита стоит на коленях возле своего престарелого отчима Вэйланда и тщетно пытается его успокоить.
— Нет! Не сяду я на это чудовище! И вы меня не заставите! — выкрикивал Вэйланд, брызгая слюной, размахивая морщинистыми кулаками и пытаясь вырваться из объятий Калиты. — Отпусти меня! Отпусти, говорю!
Морщась от сыпавшихся на неё ударов отчима, Калита сказала:
— Он ещё вчера совершенно разум потерял, как только мы до берега моря добрались.
«Лучше бы уж этот старик умер по дороге, ещё в Спайне, и не причинял бы другим столько неприятностей!» — с неожиданной для него самого жестокостью подумал Роран. Вместе с Калитой он принялся успокаивать Вэйланда, и в итоге им это даже почти удалось. Во всяком случае, на барку они его погрузили. В награду Калита дала отчиму кусок вяленого мяса, и тот с наслаждением занялся пищей, на какое-то время забыв обо всем. Роран отвёл его в тихий уголок и усадил, чтобы он никому не мешал.