Возвращение
Шрифт:
— А ты, Биргит? — Роран, припадая на раненую ногу и хватаясь за спинки стульев, подошёл к ней поближе. — Неужели ты хочешь, чтобы Нолфаврель разделил судьбу своего отца? Он должен уйти отсюда, иначе ему не спастись! — Роран изо всех сил старался держать себя в руках, но все же чувствовал, что на глазах у него закипают слезы отчаяния. — Я же предлагаю это ради ваших детей! — гневно воскликнул он.
В комнате воцарилась тишина. На людей Роран не глядел; опустив глаза, он уставился в деревянную столешницу, пытаясь совладать с волнением.
— Я не уйду из Карвахолла, пока здесь убийцы моего сына! Однако же ты прав. — Дельвин помолчал, потом снова заговорил с какой-то болезненной медлительностью: — Да, ты прав: детей надо спасать.
— А я о чем с самого начала говорила! — воскликнула Тара.
Балдор тоже поддержал Рорана:
— Роран говорит правду. Нельзя допустить, чтобы страх ослепил нас. Ведь почти все вы когда-нибудь да поднимались к водопадам Игвальды и должны знать, что путь туда вполне безопасен.
— Это, пожалуй, верно, — согласилась Биргит. Затем слово взял Хорст:
— Что ж, в иных обстоятельствах я бы, конечно, детей в горы не повёл, но вряд ли у нас есть выбор.
В общем, не прошло и минуты, как люди один за другим, хоть и неохотно, стали соглашаться с предложением Рорана. Слоан, впрочем, по-прежнему был против.
— Чушь какая! — кипятился он, грозно тыча в Рорана пальцем. — Где, интересно, они возьмут столько еды, чтобы продержаться несколько недель? Они же не могут все на себе принести. И как им там согреться? Даже если они не будут голодать, то попросту замёрзнут. Или их съедят дикие звери. Или… Кто знает? С утёсов упадут! Роран только руками развёл:
— Если все помогут, то еды у них будет вдоволь. Костёр развести тоже несложно. Им все равно придётся лагерь в лесу устраивать — у водопада просто места не хватит.
— Это все отговорки! Оправдания твоей дурацкой затеи!
— А ты что предлагаешь, Слоан? — с интересом спросил у него Морн.
Слоан горько рассмеялся:
— Уж во всяком случае, не в горы бежать!
— А что же?
— Неважно. Только Роран чушь порет, а вы его слушаете!
— Ты можешь не слушать, — спокойно заметил Хорст.
— А я и не собираюсь, — заявил мясник. — Отправляйтесь в этот чёртов Спайн, если угодно, но ни я, ни моя семья туда ни ногой, пока я жив! — Слоан схватил свою шапку и бросился к дверям, наградив Рорана напоследок злобным взглядом. Тот хмуро посмотрел на него, понимая, что Слоан со своим ослиным упрямством не только стал ему врагом, но и подвергает смертельной опасности Катрину, так что ему, Рорану, придётся самому о ней позаботиться, даже вопреки воле её отца.
Хорст склонился над столом, переплетя свои сильные, крепкие пальцы, потом выпрямился, обвёл всех взглядом и сказал:
— Ну что ж, если мы действительно намерены принять план Рорана, то надо обсудить, как лучше к этому подготовиться.
Некоторое время все молчали, насторожённо поглядывая друг на друга, а потом принялись обсуждать, как и когда отправлять
Роран дождался того момента, когда уже не оставалось сомнений, что цель его достигнута, и потихоньку выскользнул из дома. Пробираясь по тёмным деревенским улицам, он высматривал Слоана и, наконец, заметил его. Мясник сидел у стены из стволов деревьев возле одного из горящих факелов, зажав свой щит между коленями. Роран тут же развернулся и поспешил к дому Слоана.
Он вошёл через чёрный ход прямо на кухню, где Катрина как раз накрывала на стол. Она с удивлением посмотрела на Рорана и воскликнула:
— Это ты! А почему ты здесь? Ты отцу сказал?
— Нет. — Он подошёл к ней и взял за руку, наслаждаясь её близостью. Ему было радостно даже просто стоять с нею рядом. — Я хочу кое о чем попросить тебя. Мы решили отправить детей, стариков и некоторых женщин в Спайн, к водопадам Игвальды. — Катрина охнула. — И я бы хотел, чтоб ты их сопровождала.
Потрясённая, Катрина вырвала у него свою руку и отвернулась, глядя на пламенеющие уголья в очаге. Она молчала довольно долго. Потом тихо сказала:
— После смерти мамы отец запретил мне даже близко подходить к этим водопадам. За последние лет десять я бывала лишь на ферме Олбима. — Она вздрогнула, голос её зазвенел от возмущения: — И как только ты можешь предлагать мне бросить отца? Тебя? Свой родной дом? И почему именно я должна уходить, если Илейн, Тара и Биргит остаются?
— Катрина, прошу тебя! — Он осторожно обнял её за плечи. — Ведь раззаки явились сюда за мной. И я не позволю, чтобы из-за меня они нанесли какой-нибудь вред тебе. Пока существует такая опасность, я не могу сосредоточиться на том, что нужно сделать в первую очередь: защитить наш Карвахолл.
— Кто же в Карвахолле станет меня уважать, если я убегу отсюда, как последняя трусиха? — Катрина вздёрнула подбородок. — Мне будет стыдно даже на глаза людям появляться и называть себя твоей женой!
— Трусиха? Никакой трусости в том, чтобы охранять и защищать детей вторах Спайна, я не вижу! Если уж на то пошло, то для того, чтобы отсюда уйти в горы, требуется даже больше мужества, чем для того, чтобы остаться!
— Боже мой! — прошептала Катрина, поворачиваясь к нему, но он видел, что глаза её сияют, а на лице написана решимость. — Человек, за которого я хотела выйти замуж, больше не желает видеть меня рядом с собой!
Роран покачал головой:
— Это совсем не так, я…
— Это так! А что, если тебя убьют, пока я буду прятаться в горах?
— Не говори глу…
— Это не глупости! У Карвахолла почти нет надежды на спасение, и если уж нам суждено умереть, я бы предпочла умереть с тобой вместе, а не прятаться в Спай-не и жить потом без любви. Пусть те, у кого есть дети, сами о них позаботятся. Я бы так и сделала. — По щеке Катрины скатилась слеза.
Благодарность и изумление охватили душу Рорана, когда он осознал всю силу её преданности.