Возвращенные тенью
Шрифт:
Тоска, которая, казалось, немного отступила, вытесняемая заполнявшей все ее мысли работой в поместье, теперь нахлынула на нее с новой силой. Берзадилар ушел навсегда — и, о Боги, в целом мире она не могла найти даже его портрета…
— Ваша Светлость?.. — Лемар участливо опустился рядом с сидевшей на лестнице Диадрой. В холле не было никого из рабочих: их дело здесь было окончено, и теперь стук их молотков тихо отдавался в какой-то из дальних комнат. Диадра подняла голову и с печальной улыбкой взглянула на художника. Тот внимательно смотрел на нее. — Что с Вами? Вам не по душе что-то в этом
Диадра с улыбкой качнула головой.
— Вы сделали все превосходно, Лемар. Здесь не хватает лишь одной детали, но Вы едва ли можете помочь мне. Я нигде не могу достать образца для Вас.
— Образца портрета? — спросил Лемар, и Диадра удивленно вскинула голову.
— Откуда Вы знаете?
— Здесь на стене когда-то определенно висела картина. Я видел это по старой штукатурке. И, судя по месту, это, вероятнее всего, был именно портрет хозяина.
Диадра печально усмехнулась.
— Конечно. Вы совершенно правы.
— Ваша Светлость, Вы ведь видите все, что хранят в памяти эти стены, — сказал вдруг Лемар. — Вы никогда не пробовали сделать обратное — дать кому-то увидеть то, что скрыто в Вашей памяти?..
— Зачем? — непонимающе подняла брови Диадра и вдруг догадалась: — Ох… Вы правы… что если я могла бы просто показать Вам его?..
Лемар улыбнулся.
— Попробуйте, Ваша Светлость.
Диадра сосредоточилась и взяла его руку. Показать ему Берзадилара… не тот портрет, что висел когда-то на этой стене, но его самого, настоящего, такого, каким он был в ее сердце… Диадра сама не поняла, как сделала это — но только она вдруг почувствовала, как видение, струясь, принялось утекать сквозь ее пальцы. Берзадилар, улыбавшийся ей, Берзадилар, касавшийся призрачными пальцами ее щеки, и он, живой, смотревший в ее глаза в тот миг, когда Илли воскресила его…
— Ох!.. — Диадра испуганно отдернула руку и встретилась с ошеломленным взглядом Лемара.
— Ох… — вторил он ей. — Ваша Светлость…
Диадра смятенно опустила глаза. Она знала, что показала Лемару не только образы — она настежь распахнула перед ним свое сердце.
— Вы любили его, — тихо сказал Лемар, подтверждая ее догадки, и сочувственно сощурился. — Что случилось? Он погиб, да?..
— Да, — тихо ответила Диадра, не поднимая взора.
— Мне очень жаль, — искренне сказал Лемар. — Подумать только, я ведь действительно почувствовал это… Вы так любили его… Вы и сейчас его любите…
— Вы напишете его для меня?.. — спросила Диадра, взглядывая на него, и Лемар кивнул.
— О да, Ваша Светлость. Разумеется.
Прошло еще полтора месяца, прежде чем Диадра вновь нашла в себе силы вернуться в королевский свет. Это был роскошный бал в честь дня рождения юной королевы Алиетт, и Иллиандра настояла, чтобы Диадра ни в коем случае не пропускала его.
«Это день рождения королевы, Ди. Будь ты хоть при смерти, ты обязана прийти».
И Диадра пришла. Войдя в зал, она огляделась, рассматривая убранство и ища взором знакомые лица. Зал благоухал свежими цветами, одетые в белое лакеи сновали между гостями с подносами, уставленными шампанским, столы изобиловали закусками. Возле одного
— О Боги, что вы творите?.. — с улыбкой спросила Диадра, оказываясь возле них. — Это ведь бал, а не ваша гостиная.
— Диадра! — Дариан обернулся и, не отпуская Иллиандру, с улыбкой поцеловал ей руку. — Рад видеть тебя.
— Я вас тоже, — Диадра по-прежнему смотрела на них с усмешкой и, не выдержав, ехидно добавила: — Тили-тили-тесто… по-моему, вы переигрываете.
— Ты так считаешь? — подняла бровь Иллиандра и лукаво посмотрела на Дариана. — И ты так считаешь, дорогой?
Все трое прыснули. Диадра махнула рукой.
— Что с вами сделаешь. Развлекайтесь.
Иллиандра мягко коснулась руки Диадры.
— И ты тоже, Ди.
Та кивнула с легкой улыбкой и обернулась, услышав знакомую торжественную мелодию.
— Приветствие.
Все трое поспешили к длинному ряду гостей.
— Их Величества король Плоидис Стер Эдион де Консуэло и королева Алиетт Жанисс Элинетт де Консуэло!
Двери раскрылись, и королевская чета ступила на ковровую дорожку под едва слышный завистливый вздох множества дам. Алиетт была восхитительна в своем белом, расшитом золотом платье; но взгляды модниц, лишь едва скользнув по богатому наряду, останавливались на юном лице, на котором сразу бросались в глаза крупные, игравшие в свете серьги, а среди белокурых локонов сверкала сотнями камней бриллиантовая диадема. Не хватало только ожерелья на открытой груди — казалось, Алиетт просто забыла надеть его.
— Добрый вечер, дамы и господа, — произнес Плоидис, когда они остановились возле королевской ложи и обернулись к гостям, поднявшимся из поклонов. — Я рад приветствовать всех собравшихся на этом балу в честь восемнадцатилетия моей уважаемой жены и вашей королевы Алиетт де Консуэло!
Раздались аплодисменты. Плоидис дал им продлиться несколько мгновений, потом легким движением руки погасил их и продолжил.
— Я надеюсь, вы позволите мне первым поздравить именинницу и вручить ей подарок.
Короткий взгляд на стоявшего в нескольких шагах пажа — и тот тут же протянул королю тяжелую, резную, украшенную драгоценными камнями шкатулку. Она одна, вероятно, стоила несколько сотен золотых — и толпа затаила дыхание в ожидании. Плоидис открыл крышку и осторожно приподнял на пальцах тяжелое бриллиантовое колье.
Дамы взволнованно зашелестели веерами.
— Вот это, Илли, действительно королевское, — шепнул ей в ухо Дариан, и Иллиандра улыбнулась уголками губ.
О да, разница была очевидна.
Плоидис обернулся к Алиетт и, опустив колье на ее грудь, сделал шаг, чтобы зацепить застежки. Краем глаза Иллиандра заметила, как возле нее возник лакей с шампанским, и взяла бокал.
Плоидис закончил, и Алиетт, обернувшись к нему, присела в реверансе.
— Благодарю Вас, Ваше Величество.
Плоидис улыбнулся и, коснувшись пальцами ее щеки, мягко поцеловал ее в губы.
— С днем рождения, — сказал он негромко, но слышимо, и, обернувшись, взял шампанское у подступившего к ним лакея. — За королеву Алиетт!