Возвратившихся нет
Шрифт:
– Тут – нормально.
– А там? – Он лукаво улыбнулся, поняв мой намек.
– Превосходно.
Он поманил меня за собой и пошел на кухню. Включил чайник и открыл холодильник.
– Так ли уж превосходно?
Вообще-то, конечно, не так уж, но это все-таки не его дело. Я промолчала. Кирилл достал яйца и молоко, проверил, полна ли сахарница.
– Будем есть омлет? – догадалась я.
Он пожал плечами:
– Зависит от того, найду ли я муку для оладий.
– Не найдешь.
– Тогда омлет. –
Я села за стол и стала наблюдать за его действиями. Он вел себя так, будто бы ничего не произошло.
Я помнила эту темно-синюю рубашку, она всегда была идеально отглажена. Помнила серебряное кольцо на мизинце. Но я не помнила ни единой родинки, ни единого шрама или родимого пятна.
Вообще, настоящий ли он?
– Что? – не понял Кирилл.
Я снова произнесла мысли вслух. Ну, и пусть.
– Я спрашиваю, ты настоящий?
На миг он замер с чайником в руке. Высокий, красивый, без пафосного запаха дорогой туалетной воды, только неуловимый запах пены для бриться.
– В каком смысле?
– В прямом. Ты человек или синтез женских представлений об идеальном мужчине?
Кирилл усмехнулся и налил кипяток в заварочный чайник:
– Никогда не считал себя идеальным. Тем более для женщин: у вас слишком разные предпочтения.
– Ну, мои-то ты угадал, – прошептала я.
– Так было задумано. – Он разложил омлет по белым тарелкам и сел напротив. – Не забивай этим голову, лучше расскажи, как у тебя дела?
– Я уже сказала – превосходно.
– Да я не о «Там». – Он мотнул головой. – С этой историей покончено.
Я удивленно замерла с вилкой у рта:
– То есть?
– А что ты хотела? – Кирилл пожал плечами. – Я проиграл, он выиграл. Это честный спорт.
– Я – спорт? – еще более ошеломленно проговорила я.
– Не зацикливайся на своей персоне, дорогая. Я говорю обо всем. – Он быстро расправился с омлетом и посмотрел на меня как-то искоса, исподлобья, с лукавым огоньком в глазах, которого раньше не было. – Я знал, что их стратегия не сработает. Ты стала не столь одинокой, сколь эгоистичной. Тебе не хочется думать о глобальных вопросах, ты больше любишь мелкие задачи.
– Какая стратегия? – не поняла я. – О чем ты?
Я находилась на своей территории, но от этого разговора мне было жутко неуютно.
Кирилл равнодушно пожал плечами:
– Да так, не важно.
Так уж и не важно? Он явно пытался меня зацепить. Но мне не хотелось идти у него на поводу, и я просто сменила тему.
– Как я понимаю, поездка в Черногорию отменяется?
Кирилл пристально посмотрел на меня:
– Совсем не обязательно.
– Шутишь, – я удивленно улыбнулась. – Разве нам можно?
Он пододвинул к себе кружку с кофе:
– А кто-то запрещал?
Его глаза так тепло лучились, что на миг я забыла обо всем, но
– Тебе нужно уходить.
– Если ты хочешь, – он тоже поднялся из-за стола и попытался прикоснуться ко мне, но я быстро выскочила в коридор.
– Я провожу тебя.
Кирилл перекинул пиджак через плечо:
– Знаешь, Ева, нам вовсе не обязательно вот так расставаться.
– Знаю. – Шутка ли, но я действительно это понимала. – Просто не хочу тебя отвлекать: наверное, сейчас ты занят каким-нибудь другим погонщиком?
Он почесал кончик носа:
– Не все в этом мире имеет значение.
Вот с такой задумчиво произнесенной фразой он и вышел от меня в промозглый ноябрь.
В первые мгновения я просто стояла и боялась пошевелиться. Это был не мой коридор: потолок в полтора раза выше, стены без привычной слизи, светло – кирпичного оттенка, серый бетонный пол. Наверное, по ошибке я попала в «офис» других погонщиков?
Другой появился неожиданно, прямо передо мной и вопросительно на меня посмотрел. Это удивило еще больше.
– Что происходит? – Я нерешительно отпрянула. – Где это мы?
– Где и всегда. – Он явно не разделял моего изумления.
Я отрицательно покачала головой:
– Ты сделал ремонт?
Другой не отреагировал на шутку:
– Если для тебя такое большое значение имеет цвет стен – можешь сделать их розовыми.
Я вдруг вспомнила про то, как по желанию сменила свою одежду, и все поняла:
– Получается, что здесь было так мерзко из-за меня?
Он встал в пол-оборота и убрал руки в карманы:
– Нет, из-за твоего предшественника. Займемся делом?
Я кивнула, и мы вместе пошли по коридору. Сегодня начиналось мое обучение: после Насти он дал мне немного времени отдохнуть и придти в себя.
– У меня есть вопрос.
Он повернул голову в мою сторону.
– Почему здесь был Леонардо? Он ведь жив.
– Потому что мне нужен был проводник, которому ты смогла бы довериться. – Его голос звучал тихо и как будто далеко. Мне приходилось прислушиваться.
– Получается, что сюда можно затащить любого?
– Нет, только того, кто находится на границе миров. К самим погонщикам это не относится, – уточнил Другой, заметив, как я испуганно вздрогнула.
Но он понял меня неправильно: я испугалась не за себя.
– Значит ли это, что Леонардо в той аварии пострадал не случайно?
Другой промолчал. Я остановилась: во мне боролись два чувства – ярость и изумление.
– Мог ли ты быть уверен, что он окажется, как ты выразился «на границе», а не в собачьем загробном мире?
Он тоже остановился и посмотрел на меня уже ставшим для меня обычным, но ужасно раздражающим взглядом под названием «ты и сама все знаешь»: