Возвышение ученицы мага
Шрифт:
Тогда и лицо Тонга наконец скрасила улыбка, не лишенная самодовольства.
— Я хотел бы пост главы единственной гильдии… — он говорил размеренно, даже медлительно, — Через которую проходил бы весь поток товаров направляемых в Эр, — ещё подумал, как всегда приоткрыв рот, — И я хотел бы, чтобы эта гильдия была единственной, которая будет торговать с городом Эр.
— Я передам эти условия моему господину. Не стоит сомневаться, что мой господин выполнит эту просьбу. Теперь вы присоединитесь к нам?
— А что вы сами?
— Я отдам вам все, что у меня есть в случае неудачи.
— Вам ничего не принадлежит.
—
И на этот раз нечто действительно мудрое и привлекательное мелькнуло в новой улыбке Тонга.
— Я напишу письмо для твоего господина.
Тонг лишь восхитился тем, что Гликерия обещала остаться в плену, из уважения он не стал бы требовать такого, к тому же, это не дало бы никакого преимущества, но было показателем того, что Гликерия настроена серьёзно. Он посчитал, что в любом случае ослабит город, не вступая при этом в открытое сражение с легионом, а потому было бы неплохо сделать это сообща с врагами внутри самого города, присовокупляя к этому возможную награду.
Словно поднявшийся прибой ликование внутренне захлестнуло Гликерию.
— Благодарю вас, — последовал поклон.
Йенс, молодой воин, одетый в тунику, светловолосый, крепкий, стоял у края небольшого сада где-то в трибе торговцев, опираясь на балюстраду, и разглядывал Дом, думая о природе величия. Как многие бури газового гиганта, мысли переливались в его сознании, охватывая все большие области. Его жизнь хоть и была простой, не была лишена размышлений, и он строил военную карьеру в Мерхоне не просто чтобы выжить. Были амбиции.
Все легаты когда-то были простыми легионерами, которые проявив доблесть, доказывали, что достойны более престижной службы. Храбрых и способных все ещё было много, а легион не увеличивает численность, такова была политика комитета, управлявшего городом. Но легион вел войну постоянно, поэтому и сейчас можно было попасть наверх, пусть это было и сложнее, чем во времена, когда Мерхон, разрывая время и пространство, появился на орбите этого враждебного мира.
Йенс с детства увлекался военным делом и читал об этом в свитках, но не сразу решил, что будет добиваться положения в войске. Когда разорвалась связь между мирами ему было семь. И все его родные остались на другой планете. Чужих детей тогда все мерхонцы принимали в свои семьи. Йенса к себе забрал один опытный легионер и командир отряда, Иоахим. В доме Иоахима Йенс получал начальное образование, а позже выразил желание стать торговцем и попал на работу на рынке, однако продлилось это не долго. Иоахима убили в очередной стычке с обитателями планеты, а его жена скончалась спустя пару лет от горя. Когда Йенс узнал, что Иоахим пал в бою, что-то щелкнуло в нем, и он, не думая ни о чем, пошел в легион. Лет ему было, кажется, шестнадцать…
Воспоминания развеялись, когда на плечо легла дружеская рука. Это был Диодор, среднего роста, черноволосый, ничем не примечательная внешность, и одет он был в синюю робу обычного мага.
— Привет, легионер! — весело сказал Диодор, и более аккуратно добавил, — Как ты, Йенс?
— Неплохо.
— Пройдемся?
— Да.
И они двинулись к выходу из сада. По виадуку они вышли на большой переход меж двух главных башен, защищенный
В совсем ином стиле была выдержана триба легатов. Строгие, ровные дома серого цвета с узкими бойницами вместо окон. Мало публики, много легионеров и на каждом виадуке пылающие жаровни, напоминающие о походных кострах.
Йенс патрулировал небесные улицы в этой трибе, когда только начинал свою службу в легионе. Он вспоминал об этих нудных днях, полных непривычных рутинных трудностей, теперь уже с легкой ностальгией, и улыбка мелькала на его лице.
— О чем думаешь?
— О карьере.
— И как? Хорошие мысли? Вроде тебя повышали не так давно.
— В моем возрасте уже можно было бы и отрядом командовать.
Они двинулись по одному из виадуков к кварталу. А кварталы в Мерхоне все напоминали созвездия, дома соединялись друг с другом только переходами, а небесными улицами назывались переходы между самыми крупными башнями, и там обычно всегда была какая-то активность, граждане обычно встречались там, торговали и просто беседовали.
— Ерунда. Двадцать четыре года, ты ведь ещё не старик.
— Кто-то уже в двадцать три легатом становился.
— Ну да, дети самих легатов или членов комитета, — с толикой презрения сказал Диодор.
— Это тоже верно… — грустно растянул Йенс, и продолжил серьезнее, — но не стоит питать отвращения к легатам.
— Легаты, легаты… представляю, какие они тупые, вечно там командуют.
Йенс отвечал размеренно и четко:
— Ты не знаешь, чем они занимаются, Диодор. Их дело гораздо сложнее, чем твоя магия.
— Да, да, — слегка напыщенно отвечал Диодор, — дурачок.
— Ты только медитируешь, а легаты занимаются управлением, готовят оборону города, обучают новых легионеров. Это все сложно, и это большая ответственность.
— Да все, Йенс, ты не знаешь, чем занимаются маги, — отмахнулся Диодор.
Прослойка легатов была более богатой, чем магическая прослойка, и при удачной карьере давала гораздо больше денег и влияния. Но Диодора никогда не интересовало военное дело. Ему было удобно заниматься магией, и поэтому он её выбрал, хотя был из семьи лекарей.
Короткое молчание, наступившее затем, прервал воин.
— Не обижайся.
— Да я не обижаюсь.
— Ты дуешься, Диодор.
— Проехали.
Диодор был самым старым другом Йенса, не самым лучшим человеком в глазах Йенса, возможно даже не самым лучшим другом, но тем из друзей, кто уже слишком давно составляет часть жизни.
— Как твои дела в мастерской?
— Хорошо. Я наконец-то рад, что нашел свое место.
— А твоя идея об изобретательстве?
— У меня все хорошо, я работаю время от времени. Теперь, когда я не ученик больше, у меня есть свободное время, и я могу посвятить его своим делам.