Вперед, конюшня!

Штерн Борис Гедальевич

Я к чему описываю всю эту чепуху,- мне доложили об этом фильме, я насторожился - фабула очень уж напоминала проблематику нашего проекта - и спустился с нашим начальником секретного отдела (им уже был полковник Степан Мазила) в "Овраг", где нам на бис повторили сеанс. Мы к тому времени уже ввели строгую цензуру - в газетах, журналах, кинофильмах нельзя было упоминать даже слова и словосочетания "О'к-Аллисто", "облако Оорта", "конец Вселенной", "Маракканна-2-бис", а тут сюжет разительно вышивал узоры по проекту ПРОГЛОДА. Простое совпадение? У меня даже создалось впечатление, что кто-то, знающий подробности проекта, в пику нам снял этот фильм. Сразу же после сеанса Сайгон с опергруппой вылетел на Плутон-Харон и провел расследование с целью узнать: кто? Кто режиссер, кто сценарист, кто продюсер, кто спонсор? Вот что выяснилось: в офисе местного кабельного

ТВ ни хрена не знают, а фильм купили на черном видеорынке в Метрополии. Сайгон дожал расследование до конца - обнаружил и сценариста, и режиссера, и спонсора. Это были весьма непочтенные и циничные люди богемного склада, но ни к шпионажу, ни к проекту они не имели никакого отношения. Фильм был старый, снят за несколько лет ДО ТОГО, как появилось историческое письмо Президенту, но это случайное совпадение никак не выходило у меня из головы не был ли этот фильм ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ, посланным нам с Того Света? Или Посторонними Наблюдателями с Перекрестка? Ведь сценарист, режиссер и продюсер, люди умные, но далекие от науки, могли создавать этот глупый фильм ВНУШАЕМО.

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.

ДОМОСТРОЙ.

Но вернусь к нашему домострою.

Жизнь на разных объектах ПРОГЛОДА имела свои неповторимые особенности (например, па одном краю Облака Оорта вечно исчезала горячая вода, зато в районе 3-го Перегонного завода все ходили ошпаренные), однако были и общие черты: изоляция от внешнего мира, секретность, работа без выходных и отпусков, спартанские бытовые условия. Мы сразу построили несколько пивзаводов, больниц, бассейнов и полигонов для пляж-болла, открыли настоящие универсамы, рестораны и бистро и решили, что на этом, в сущности, бытовая проблема решена. У юшки! Мы быстро поняли свою демографическую ошибку предпочтение, которое мы отдавали холостякам и неженатым-незамужним молодым специалистам, чтобы не было проблем с детьми,- это предпочтение привело к взрыву, слава Богу, пока только демографическому - молодые (да и пожилые) специалисты начали плодиться и размножаться с таким остервенением, будто в самом деле завтра наступал конец света. Пришлось строить церкви, костелы, синагоги, мечети, роддома, детские сады, школы, дискотеки, аптеки, вспомнили о парикмахерских, за молодыми специалистами потянулись легкие на подъем и слабые на нередок дамы определенного сорта - в связи с этим нашествием на Облаке был введен строгий пропускной режим, по мы быстро поняли всю бессмысленность борьбы с этим контингентом, проявили разумную терпимость и построили дома с соответствующим названием, так что проблему с проститутками сняли.

Так, что еще? Законсервированный завод для "Боржоми" нам все-таки пригодился - не возить же газированную воду из Метрополии. "Но и его мощности сейчас маловато для 58 миллионов человек." А вот крупные предприятия пищевой и консервной промышленности решили не строить, а мясо, муку, консервы и фрукты-овощи завозить, чтобы не возиться с коровами, свиньями и уборками урожая. Вот только построили и открыли много небольших пекарен и кулинарных магазинчиков.

Нам предстояло построить, и мы построили: административные корпуса, здания различных служб, склады, мастерские, ограды, электрические, водяные и паровые коммуникации, канализацию, украсить и озеленить все это розами-березами, заасфальтировать, создать ремонтные службы,- а проблема проблем: уборка мусора?! Мусорщики оказались самым наглым, дремучим и беспокойным отрядом рабочего класса (с углем и шахтерами нам, слава Богу, не нужно было связываться) - квалифицированные слесари-кузнецы-металлисты и даже мои родные горластые (вот с таким хайлом!) каменщики-бетонщики казались по сравнению с мусорщиками глубоко интеллигентными людьми. Мусорщики забодали дядю Сэма бесконечными требованиями и забастовками, не хотели работать по праздникам, требовали восстановить им День рабочей солидарности, мы им платили вдвое, втрое больше обычных расценок, только чтоб было тихо и, главное, чтоб не воняло на Облаке. Тщетно. Я убедился, что проблема мусора главная проблема любой цивилизации, любой Вселенной. Я пригласил на должность Главного Мусорщика дядю Витю-Пентагона, и он тут же решил все дело силовыми мерами - вообще лишил мусорщиков зарплаты, договорился с ВОДОВОЗОМ о переработке мусора в диффузионную ткань (технология уже была налажена) и объявил работничкам: кто больше сдаст, тот больше получит. Начали гоняться за каждой пылинкой.

Стало чисто и тихо.

ЕЩЕ ОБ АБСОЛЮТНОЙ СЕКРЕТНОСТИ.

Хотя мы уже понимали, с Кем имеем дело, и абсолютная секретность с Ними теряет всякий смысл, но мы продолжали соблюдать ее (секретность), надеясь, что нас примут за дураков. Быть дураками - в этом и оставался единственный здравый смысл.

Поначалу

для сохранения абсолютной секретности мы решили, что я буду избегать письменных докладов даже президенту д'Эгроллю и дженералю Гу-Сину. С тех пор разговоры с ними велись только с глазу на глаз, и не в помещениях, а на открытых пространствах, вроде крыши планетария или лужаек для гольфа, причем лужайки время от времени менялись (но мы не были уверены, что нас и здесь не подслушивают, мы ни в чем не были уверены). Ну а после того, как в моих тетрадях обнаружились "закорючки", в отчетах для ФУФЛА я принялся валять откровенного дурака, и фуфлоны меня таковым и считали; отчеты я уже писал для самого себя, это были уже не отчеты, а записки для памяти; но для маскировки я озаглавливал их по прежнему "Отчеты для ФУФЛА" и для блезиру запирал их в титановом сейфе и никогда не выносил из бункера.

(Уже потом, после окончания проекта, эти записки попали в архив СОС, а оттуда, по недоразумению и чьему-то недогляду, были переправлены в архив ФУФЛА, где и пылились двадцать лет.) Сейчас понятно, что представляться дураком было правильной политикой, потому что в отношениях с Незнаемым, Непознаваемым и даже Непостижимым лучше было быть простым (но, конечно, не слабоумным) парнем - все равно ведь, Непостижимое ты не проведешь, нужно вести себя естественно, потому что для Непостижимого тобой Ты и сам, может быть, являешься Непостижимым, вот пусть Невесть Кто в Тебе и разбирается. Быть дураком - это было правильная линия. Академики об этом догадывались, это предполагали, но тогда этого никто точно не знал.

Еще о бумагах. Напомню, что сделки, которые мы проводили с разными фирмами, чаще всего заключались устно и скреплялись честным словом и простым рукопожатием, чем очень огорчили будущих историков, архивистов и нашу бумагомарательную промышленность.

Вообще, для нас было обязательным строгое правило: если точно не известна степень опасности, принимать меры в расчете на наибольшую опасность. Это касалось секретности, правил мер безопасности, выбора места строительства - в неясных вопросах мы всегда шли ва-банк.

Дженераль Гу-Син сказал мне, что ему сказал адмирал Поплавко, которому сказали в штабе ВМФ, что Военно-Морской Флот не привлекается к работам проекта и морячки обижены. Я с удивлением спросил: - Кто этот адмирал Поплавко, кто ему это сказал, и откуда вообще морячки знают о существовании проекта? Это при нашей-то "абсолютной секретности"?

Дженераль замялся с ответом. Тогда я намекнул на то, что обращение с секретными сведениями на всех уровнях стало несколько небрежным и что здесь нужно наладить должный порядок. Но дженераль хорошо понял, кого я имею в виду, информация протекала не снизу, а сверху, протекали не унитазы, а потолки,- президент д'Эгролль, да и сам дженераль, стали излишне болтливы на своих потолках, на всяческих конференциях и совещаниях, и должны укоротить свои языки.

Дженераль ненадолго надулся, но потом признал мою правоту. А насчет морячков он оказался прав. Мы привлекли к работам лаборатории и спец-команды ВоенноМорских Сил и не пожалели об этом - они бороздили тесные просторы псевдо-пространства, не выходя на поверхность по нескольку месяцев,- чего стоят только их разведывательные спуски в батискафах в зону наезда (в "дыню") или опасные и трудоемкие замеры на местности ультрафиолетового смещения! Уникальная, героическая работа!

О цензурном запрете отдельных слов и фраз, а также о таинственном случае с фильмом "не-помшо-название", я уже рассказал.

Однажды-таки случилась диверсия, я, кажется, уже писал об этом,- в несущий кабель кто-то забил гвоздь.

Розыски не дали результата. Видимо, это был какойнибудь обозленный рабочий (надеюсь, не металлист, а мусорщик), который таким образом хотел отомстить начальству.

12 АПОСТОЛОВ.

Еще о секретности. Этот любопытный разговор с дженералем Гу-Сином состоялся, кажется, после нобелевской лекции Ясеня Кленова, когда работы по Проекту шли полным ходом. Дженераль Гу-Син попросил составить список десяти самых ценных сотрудников проекта, подлежащих усиленной охране. Вот этот первоначальный список (он дает представление об относительной "ценности" некоторых наших сотрудников):

1. Анатолий Гусочкин, научный руководитель проекта.

2. Вал. Лобан, начальник спец-команды СОС.

3. Академик Лон Дайк, главный теоретик проекта.

4. Академик Тутт - математическое обеспечение.

5. Академик Капельцын - вакуумно-диффузионная теория.

6. Академик Цукерман - физико-химические процессы.

7. Миниглод Рафальский - материальное обеспечение.

8. Фройлен фон Дюнкеркдорфф, генеральный секретарь проекта.

9. Сан Саныч-сан. Сантехническое дело.