Вперед, конюшня!
Шрифт:
10. Ясень Кленов, человек в фуфайке, который все знает.
Дженераль внимательно прочитал список, согласился с ним (даже с выделением охраны Ясеню Кленову), но уточнил два момента:
– Эта ваша фря... то есть, фройлен-фон... Ворона, которая... она ведь не выходит из бункера. Нужна ли ей охрана?
– Она знает ВСЕ детали ПРОГЛОДА лучше кого бы то пи было, даже лучше меня,- ответил я.- По ценности информации, которой она владеет, и соображениям секретности я поставил бы ее на второе место после Коровы. Из бункера она выходит в обеденный перерыв - пройтись по магазинам,
– По-за Оврагом - это опасно,- согласился дженераль.Будет ей охрана. Но я не вижу имени еще одного человека.
– Кого я пропустил?
– Себя.
– Вы попросили составить список десяти. Для меня не хватило места.
– Запишите себя одиннадцатым.
– Тогда я лучше внесу в список министра финансов N.
– Эта должность охраняется другой парафией. Я сказал: запишите себя.
Я записал себя и протянул дженералю на подпись. Ему опять что-то не поправилось в списке.
– Одиннадцать - какое-то кривое число,- сказал он.
– Зато футбольное.
– Вот именно! Легкомысленное число. Запишите еще кого-нибудь, чтобы было двенадцать. Двенадцать - солидное, священное число. Двенадцать апостолов.
– Кого записать двенадцатым апостолом? Лифшица?
– Я сказал: он из другой парафин.
– Не знаю кого еще... председателя Сури'Нама?
– У него для охраны своих головорезов хватает.
Меня вдруг осенило. И я записал двенадцатого.
– Кто этот Племяшин?
– спросил дженераль.
– Тот мальчик, который загнал Президента в кусты, а вас затаскал по всему Полигону.
– А, этот!
– вспомнил дженераль.- Зачем вам этот мальчик?
– Я не уверен, что он мальчик. Тем более, в следующем году ему исполнится семнадцать лет.
– Вы хотите сказать, что Племяшин является главным претендентом на выход... туда?
– Да, я именно это хочу сказать. По своим техническим данным он превосходит всех. А физика - дело наживное.
– Физика?
– Физическая подготовка, атлетизм.
Дженераль понятливо кивнул и подписал список.
Так у ПРОГЛОДА возникло двенадцать апостолов. Правда, первые же попытки "охранять" этих специалистов были смехотворны и привели к разным, никому не нужным инцидентам. Охранников за спиной Коровы тут же обозвали "коровьим седлом", два бугая для Племяша попросту испугали мальчика, фройлен сначала стала гонять своих телохранителей за шпильками и булавками, а потом нагрузила их какойто общественной работой; Ясень Кленов, почувствовав, что за ним наблюдают, пригрозил политическим скандалом,- в общем, персональная охрана ни у кого не прижилась, и мы ее быстро убрали.
"Ну, а каждый из этих апостолов, кроме Племяша, через десять лет стал предметом следственного разбирательства в Конгрессе."
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ДУРАКА.
ВТОРОЙ ВИЗИТ ПРИОБСКОГО ХАНТА.
Ночной звонок.
– Давай, вставай!
– Куда в такую рань?
– удивился я.
– Корову доить.
– Толика, что ли?
– не пенял я.
– С Днем Дурака! Ну, ты меня понял, да? Спи дальше!
–
Вертушка отключилась. Я опять лег, но уже не мог заснуть. Возможно, afo был последний День Дурака в жизни Вселенной. До Матча Смерти и до конца Вселенной оставалось сколько-то дней... что-то еще оставалось. Потом дураков не будет, потом вообще будет без дураков.
Еще через час меня подняли с постели дураки из охраны президента д'Эгролля: - Вставайте, господин бригадный дженераль! Приобский Хант приехали. Мы не могли до вас дозвониться!
"Я то и дело забегаю вперед, а потом ухожу назад во времени и пространстве. Что делать, такова была тогда наша жизнь - некоторые сверхсложные проблемы Проекта были уже решены; другие, попроще или даже совсем простые (так нам казалось), не поддавались никакому воздействию. Одна из таких "простых" проблем - отношения с Приобским Хаитом." Я возвращаюсь к Последнему Дню Дурака, о котором не мог тогда написать в "Отчетах". В тот день решалась наша судьба, судьба всего Проекта. Операция "Белая Ночь" во многом зависела от переговоров с Вездесущим Хаитом Ханты-Приобским. Выход к "дыне" пролегал через подвластную ему территорию. Дипломатические отношения с хантством по существу были прерваны, недавно уже второй хантский посол, тоже застегнутый на все пуговицы, был отозван "для консультаций" и отколол тот же номер - пересекая границу хантства, расстегнул четвертую пуговицу на животе и сделал себе харакири.
На этот раз визит Ханта должен был быть решающим. Тянуть дальше не было времени - нам нужно было строить в непосредственной близости с "дыней" целый комплекс, стартовые и посадочные площадки - основные и запасные, завозить оборудование, устанавливать "рогатку", испытывать ее, проводить тренировки спец-отряда. Памятуя происшествие с президентской задницей на утиной охоте, ружья попрятали и все охоты отменили, кроме медвежьей, с рогатиной. Но Хант вдруг изъявил желание посетить "Маракканну-2-бис".
– Ладно, будет ему "Маракканна",- решил Президент.
Было решено впустить Ханта в святая святых Проекта - в конюшню, которую, впрочем, мы уже избегали так называть,- в спец-отряд по спасению Вселенной.
ПИКАНТНАЯ СИТУАЦИЯ.
– Как его встречать?
– спросил меня дядя Сэм.
– По-простому, по-деловому, по-быстрому. Но уважительно. Он должен все подписать. Узнай, что он любит, и предоставь.
– Я знаю, что он любит.
Оказалось, что Хант очень любит, чтобы ножки врозь ножницами и с кульбитом. Так сказал хантский протокольный секретарь.
– Нет вопросов. Предоставь ему б"слово нрзб." Верку, Надьку и Любку.
– Нет. Для этого дела нужен боевой офицер.
– Он что, дровосек, этот Хант?
– удивился я.
– С чего вы взяли?
– Ты же сказал - для этого дела ему нужен боевой офицер.
– Он бросил глаз на Анфиску Легкоступову. Она - лейтенант. Старший. Хант видел ее прыжки на Олимпийских играх. Но ее ведь нет. Она же в командировке... Там,- дядя Сэм задрал глаза куда-то туда, в наехавшую на нас Вселенную.