Вперед в прошлое 2

Ратманов Денис

А Юрка — это вообще неучтенный фактор, по сути нежилец, которого не должно быть через пару лет. Каким будет его вклад в трансформацию будущего? Уж точно побольше, чем у остальных. Если он, конечно, не скатится обратно.

Эта точка притяжения создаст новый тренд: круто не бухать по подворотням, а быть продвинутым, и к нам потянутся, с нас будут брать пример, и кто знает, сколько ребят выберет другой путь.

Надо бы настолками обзавестись — мафия скоро всем надоест. Моя задача — заинтересовывать и озадачивать, и она не менее важна, чем заколачивание

бабла.

Разошлись мы в начале десятого, пожали друг другу руки, и уже на полпути домой я остановился и сказал:

— Наташа, Борис, есть новость, которая вам не понравится.

Брат и сестра замерли, уставились на меня, я продолжил:

— Юрка Караев, он же Каюк, сейчас у нас дома.

Наташка выпучила глаза.

— Что? Один? Ты оставил там без присмотра этого отброса? Ты с дуба рухнул?! В нашей квартире? Ну ты баран! Не ожидала.

— Да-а, — протянул Борька. — А Русю ты не притащил?..

— И ты уверен, что он еще там, Каюк твой? — Она закатила глаза, набрала воздуха и заорала: — Да я тебя прибью, если хоть что-то пропало! Придурок, блин! Жа-алко ему этого… этого…

— Договорились. Прибьешь, — спокойно согласился я. — Но выгонять его не будешь. Он переночует и уйдет.

Если он еще там. Не приученный к лотку уличный кот будет гадить, где захочет. Уличная собака — разносить квартиру. Каюк тоже уличный, но все же человек. Очень на это надеюсь.

И как объяснить брату с сестрой, что мне нужно совершать на первый взгляд нелогичные поступки, чтобы изменить будущее?

— Ты мне не указывай! — беленилась Наташка. — Это моя квартира, и я против Каюка! Да я его…

— А если я попрошу? — не повышая голоса, поинтересовался я. — Я ведь нечасто прошу, и не просто так.

Наташка захлопнула рот, засопела.

— Давайте представим, что это квест… — продолжил я.

— Что? — вытянул шею Борис.

Я зашагал дальше, говоря на ходу:

— Игра такая: «Сделать Каюка человеком». Типа научи щенка приносить палку. Давайте попробуем? Все, что от вас потребуется — проявить дружелюбие, и посмотрим. Вы ведь никогда не дрессировали людей?

Наташка внезапно успокоилась и захихикала.

— Каюк, к ноге! Каюк, принеси тапки! Ха-ха!

— Нет, унижать его не надо. Просто отнеситесь по-человечески, и завтра он уйдет.

— Ага, иначе мать заругает, — буркнул Борис. — Надеюсь, он не украл мои краски.

Игровой элемент в на первый взгляд неприятном деле заинтересовал сестру и брата, вроде они уже не были яростно против Юрки.

Мы подошли к дому, я запрокинул голову, надеясь увидеть светящееся окно кухни, но оно было черным. Шевельнулось дурное предчувствие, злость на себя. А что, если и правда Юрка сбежал, прихватив все, что может унести? Стервец, поймаю — урою, как и обещал.

Ступенька, еще ступенька. Я шел первым, мне нужно было узнать, что в квартире, раньше других. Если Каюк сбежал, дверь должна быть открыта. Я потянулся к ручке, подергал… Заперта! Отпер ее своим ключом, вошел в квартиру, накрыл ладонью выключатель

в прихожей. Щелк!

Пока Наташка и Боря раздевались, я метнулся на кухню: все на местах, посуда перемыта. Заглянул в спальню: свернувшись калачиком, Каюк спал поверх покрывала, подергиваясь во сне. Фух, не ошибся в нем!

— Это что? — проговорила Наташка. — Он вымыл нам пол?

Ее голос разбудил Юрку, он вскочил, вытянулся, как сурикат, растерянно захлопал глазами, готовый к тому, что его будут гнать. Наташка и Боря вошли в спальню, я напрягся. Но Каюк повел себя неожиданно правильно.

— Привет. Я тут это… В общем, спасибо, хоть выспался. Я, если че, пойду, да? — Он покосился на меня. — А вы, это, если че не так… Короче, простите, вдруг что раньше.

Наташка окатила его презрением, тоже посмотрела на меня, и я сказал:

— Как и договаривались, оставайся до завтра, пока мама не вернется.

Шумно выдохнув, Каюк опустился на кровать, его глаза предательски заблестели, и он отвернулся. Наташка ушла в кухню, Борис засопел, подошел к нему и положил руку на плечо.

— Не парься. Забыли.

Мой брат всегда был добрым мальчиком. Каюк расчувствовался и по-девчачьи хлюпнул носом. Я выдохнул. Получилось!

— За уборку спасибо! — крикнула из кухни Наташка.

— Ты помылся? — спросил я.

— Да. Но не понял, как включать колонку, и так — под холодной. Вещи постирал, нашел мыло.

Он все еще не верил, что его не гонят, говорил с опаской. Ведь не бывает, чтобы помогали бывшие враги. Что-то тут не так! Где-то точно есть подвох.

— Вещи до завтра просохнут. Может, одну ночь придется перекантоваться в ДОТе, потом что-нибудь решим, — пообещал я, подошел к шкафу, вытащил толстенную книгу «Пасынки вселенной» — сборник фантастических рассказов и повестей — протянул ему. — Вот. Там есть интересное.

— Может, лучше телек? — осторожно поинтересовался Каюк.

— Я не понял, ты хочешь развиваться или деградировать? Учись читать. Пригодится.

— Так я умею.

— Вот и докажи.

С протяжным вздохом он открыл книгу. И начал читать повесть Кемпбелла «Кто ты». Мне она очень нравилась в детстве, я ее до сих пор помнил в деталях — жуткая вещь. Но Каюк страдал, ерзал и чесал голову, грыз ногти. Кажется, знаю, как их заинтересовать.

В одиннадцать мы легли спать: мы с Наташкой в родительской спальне, Борька и Каюк — в детской. Я оставил включенным свет в туалете, чтобы не было так страшно, открыл туда дверь и заупокойным голосом принялся рассказывать ту самую повесть, над которой страдал Каюк: арктические льды, станция, откуда некуда деться, неведомое нечто, которое всех жрет под завывания ветра, принимая облик того, кого сожрало, и непонятно, человек ли перед тобой или так называемый суррогат — тот, кого тварь скопировала. Сумасшедший патологоанатом, который всех пытается убить… Закончил рассказ я на моменте, когда выяснилось, что даже ошметки пришельца самостоятельны, и его нужно выжигать до последней клетки.