Вперед в прошлое 8
Шрифт:
— В сутки по две с половиной тысячи чистыми выходит, — отчиталась Наташка. — Иногда три с половиной.
— Надо подумать, как увеличить доход, — сказал я, махнул рукой. — Давай, дома увидимся.
Хотелось посмотреть, как там Гаечка, и кто торгует, она или Алиса. Саша стояла в овощном ряду. Она торговала носками, резинками и заколками для волос.
— Как у тебя? — крикнул я издали.
— Да нормально, — пожала плечами она. — Я подумала, может, еще ручек и карандашей взять?
Дождавшись, пока я подойду, она прошептала:
—
— Увы, я в этом не разбираюсь, — вздохнул я, а сам подумал, что и раньше приходила мысль пустить дистрибьюторов косметики по предприятиям и школам.
В свое время люди квартиры покупали, занимаясь таким. Но торговцы быстро поняли, где деньги лежат, и коробейники пошли сплошным потоком. Они так всех достали, что на дверях стали вешать таблички: «Собакам и дистрибьюторам вход запрещен».
Но это все — в будущем, а пока нет никакой конкуренции, надо пользоваться ситуацией. Но, чтобы этим заниматься, нужно быть болтливым и наглым. Вот Наташка или Лихолетова смогла бы, а Гаечка с Алисой — вряд ли. Я представил себя продавцом всяких женских штучек и передернул плечами. Видимо, ориентация у меня не та.
А вообще, пока рынок стерилен, неплохо бы заключить контракт с какой-то косметической отечественной фирмой и развить свою дистрибьюторскую сеть по типу «Гербалайфа». И поставить Наташку или Гаечку во главе. Лихолетову нельзя — туповата, ее потолок — цветочный магазин.
Подумав немного, я сказал Гаечке:
— А вообще мысль дельная. Буду ее думать, ты молодец!
Гаечка просияла так, что на свет ее радости прилетели две школьницы, бедно одетая и модная в джинсе, и принялись перебирать резинки для волос. Стоили они в пределах ста рублей, тоненькие так вообще по пятьдесят. Модная девчонка, сосредоточившись на Гаечке и не замечая меня, пальчиками ловко отправила пригоршню резинок в рукав олимпийки, но одну для приличия все-таки решила купить.
Слегка рассеянная Гаечка, естественно, ничего не заметила. Зато я заметил. Когда маленькая воровка протянула Саше сотенную, подошел со спины, аккуратно взял ее за руку и сказал:
— Верни, пожалуйста, что взяла.
Девчонка залилась краской, дернулась, пытаясь вырваться — не получилось.
— Отвали! Ничего я не воровала! — Она взмахнула рукой, чтобы меня ударить, и из рукава высыпалось краденое.
Подруга округлила глаза, отступила на шаг.
— Ай-я-яй! — завопила тетка с духами. — Такая девочка чистенькая, аккуратная — и воровка. Надо в милицию ее сдать.
— Я больше не бу-уду! — Рот девочки искривился полумесяцем, и она заревела.
— Стыдно так делать! — Я разжал пальцы, и ровно в этот момент в здании рынка, где находились мясные и молочные ряды, раздалась автоматная очередь.
Стены приглушали звуки стрельбы, но я их не спутаю ни с чем. Точнее, я-взрослый не спутает. Мимо прогрохотал
— Собирайся, валим, — велел я Гаечке.
Скорее всего, кто-то наехал на администрацию, которая находилась в здании, нам ничего не угрожает, но лучше перестраховаться.
— Что такое? — забеспокоилась она.
— Стрельба, — ответил я.
Тетка с косметикой услышала меня, схватилась за голову и заголосила:
— Помогите! Стреляют! Милиция-а-а!
— Где стреляют? — забеспокоился армянин с гранатовым соком и чурчхелой.
— Да не свисти, — рыкнул на паникершу мужик с опухшим лицом, что продавал самопальную водку и ликеры.
— Скажи остальным, я — к Натке, — велел Гаечке я и рванул к сестре, благо она тут неподалеку.
Видя меня, с выпученными глазами несущегося к ее точке, она воскликнула:
— Че случи… — Ее оборвал истошный женский визг, донесшийся от второго входа, где торговал Чабанов.
— Валим, — скомандовал я. — Налет на рынок.
Минуту назад я надеялся, что это локальная разборка, теперь происходящее все больше напоминало погром, а значит, надо валить как можно быстрее, чтобы не получить битой по башке или не поймать шальную пулю.
Глава 8
Погром
Мысли пронеслись вихрем. Чем нам грозит нападение? Да ничем. Цель налетчиков — запугать торговцев. Мы — типа покупатели, тем более — дети. Но, с другой стороны, я набит долларами под завязку, что очень тревожит. Самый правильный вариант — лечь и не отсвечивать, ждать, пока закончится налет. Очень надеюсь, что наши успели сорваться с торговых мест.
Женщина, уступившая место Наташке на своем столе, быстро смекнула, что к чему, живенько принялась убирать товар за бетонный прилавок. Наташка скинула все в клетчатую сумку, поместила ее на мопед.
— Иди второму выходу! — скомандовал я. — Предупрежу остальных.
Но испуганные люди бежали туда же, куда и мы, напирали сзади. Два здоровых лба чуть не сбили нас вместе с мопедом, и я понял, что против движения мне не прорваться, до Гаечки не докричаться, сигнал ей никак не подать. Потому мы с Наташкой позволили людскому потоку нести нас в направлении, которое казалось безопасным — ко второму выходу.
Толпа принесла нас к растерянному Минаеву. Я вскинул обе руки, чтобы он заметил меня, и заорал:
— Валим. Налет! Торопись! Вали с точки! — Нас увлекло дальше, и я кричал, выворачивая шею: — Димон, главное — не оставаться на точке!
Минаев встрепенулся и принялся бросать блоки жвачек в рюкзак. В этот момент упала сухонькая старушка, и по ней побежали люди, охваченные паникой. Не сговариваясь, мы с Наташкой поставили ее на ноги, и некоторое время она семенила рядом с нами, а потом прижалась к стене.