Вперед в прошлое 9
Шрифт:
— А Боря? — поинтересовался Илья.
— Терпит. Держится, хотя ревнует. Сколько продержится — вопрос.
— Я бы не смог, — признался Илья, помолчал немного и добавил: — Родители хотят Яну делать операцию, записали его на консультацию в медцентр, чтобы узнать, можно ли спасти глаз, и сколько денег нужно, чтобы свести шрамы от ожогов. В школе его не трогают, но он очень комплексует и стесняется незнакомых людей.
— Потом расскажешь, что и как? — поинтересовался я.
Если бы не моя помощь, возможно, Яна не было бы в живых, и я чувствовал за него ответственность. Если будут
— Конечно, — кивнул Илья. — Я сомневался в нем, а теперь рад, что у меня появился брат, да еще и такой крутой. И родители его любят, как родного.
В город мы приехали в шесть, жутко вымотавшись, потому что обошли все открытые кафе и магазины, предлагая кофе. Никогда я так не надрывался, а результат оказался плачевным.
Возвращались мы в час пик, еле влезли в заднюю дверь «ЛуАЗа», и нас стиснули со всех сторон на ступеньках.
— По городу не останавливаюсь, — громогласно предупредил водитель.
Возмущенно раскудахтались женщины, на что он ответил:
— Пешком ходите. Я один на маршруте, а людям в село ехать, далеко. Кто не доволен — выходим.
Потеряв несколько бабок, автобус тронулся. «Завтра — за мопед в автомастерскую. Еще денечек», — успокаивал себя я.
Доехали мы быстро. Илья вышел на своей остановке, и я вместе с ним — нужно было собрать дань за двенадцать лет, чтобы на эти деньги купить товар, и друзьям было что продавать на рынке.
На базе меня ждали Димон Чабанов, Кабанов, Алиса с Гаечкой и Наташка. Димон отдал восемь тысяч за двоих, Гаечка и Алиса — девять, Кабанов — пять, Наташка с гордостью отсчитала пятнадцать тысяч. Значит, Андрей не отлынивает от своих обязанностей и хотя бы двадцатку в месяц имеет, а на это можно кормиться. Да и продукты из холодильника перестали исчезать, потому что из квартиры исчезла Наташка, переселившись к Андрею.
Итого тридцать семь тысяч. Придется деду побегать. А может, и поездить, потому что в среду дед планирует купить «Москвич», чтобы на нем приехать к нам на новый год.
Друзья начали расходиться. Игорь, который жил в нашем подвале почти неделю, как-то странно на меня поглядывал, а когда мы вышли на улицу, и я один потопал к остановке, догнал меня, преградил дорогу и выдал:
— Паш, поговорить надо.
Я остановился и насторожился. Отведя взгляд, он сказал:
— Мне нужна помощь. — Дальше он сбивчиво затараторил: — У тебя друзья клевые, мы поладили, но так жить, когда ни помыться, ни погадить — не дело. Я тоже хочу торговать. — Он протянул мне пятьдесят баксов. — Хочу продавать кассеты, можешь и мне их купить в Москве?
Деньги брать я не стал, попытался объяснить:
— Мне бы хотелось помочь тебе. Но закупками занимается мой дед. Он может купить трусы, носки, «сникерсы», жвачки, а в современной музыке он вряд ли разбирается. Все, что я перечислил, уже продают ребята. Придумай что-нибудь другое.
Игорь потух, потом вскинул голову, говоря:
— А я не на рынке буду торговать. У остановки встану или возле магазина. Эти деньги мать прислала еще давно, а я хочу свои. Хочу работать.
Я протянул руку — туда легла купюра, и сказал:
— Носки, женские колготки идут лучше
— Да пофиг! — воспрянул он. — Если тридцать тысяч зарабатывать, смогу комнату снимать. Спасибо тебе! До гроба обязан буду.
— Да погоди ты, — отмахнулся я. — Вот если дед согласится так напрячься, тогда поблагодаришь.
Подпрыгнув с поднятым кулаком и дернув ногами, Игорь помчался на базу, а я направился домой, светя себе фонариком и поглядывая по сторонам — мало ли что, все-таки сто тысяч в рюкзаке
Стоп! Вот ведь оно, то, чего не хватало! Дождусь среды, узнаю, состоялась ли у деда сделка, и после покупки участка рвану в Москву на автобусе. Двадцать седьмого стартую, двадцать восьмого и девятого там. Вечером, набив машину товаром и запчастями, выезжаем сюда. Утром тридцать первого при самом скверном раскладе мы приедем, заодно привезем подарки и много товара — как вещей на продажу друзьям, так и запчастей.
Следующая неделя, с 13 по 19 выдастся голодной, потому что весь мой доход заберет Каналья, который вложился в товар сейчас, а вот со следующей буду пожинать плоды и купаться в деньгах…
Когда я вошел в квартиру, обнаружил, что Алексеича дома нет, хотя «Волга» стояла у подъезда — поехал колымить в порт на «КАМАЗе», там иногда требовались грузоперевозчики, вот только орудовала своя мафия, армяне, к кормушке они чужих пускали только тогда, когда все свои— как машины, так и грузчики — были заняты.
Моя руки из ковша, я думал о том, что было бы неплохо припасть и к этому сосцу дохода, но очень быстро я распознал голос жабы и заткнул ее. Мой конек — ниши, которые еще не заняты, где нет конкуренции и риск минимален. Порт, один из самых больших в стране — жирный кусок уже сейчас, там крутятся колоссальные деньги, большая часть которых в тени. Помимо контрабанды, наверняка налажен и наркотрафик, и отвечают за это менты, да не наши, а московские, не полковники, а генералы. Соваться туда — подписывать себе смертный приговор.
Увлеченный идеей рвануть в Москву сразу после сделки, я проигнорировал мамино приглашение к столу, уселся с ежедневником на кровати, принялся сопоставлять даты и понял, что не получится. Двадцать седьмое декабря — понедельник, а значит, весь этот день надо посвятить продаже акций «МММ». Сделка будет во вторник. Времени совсем не остается!
Придется деду самому по рынкам ездить, но на машине это куда проще.
Главное, чтобы его не обманули при покупке машины. И чтобы не ограбили по пути сюда. Ограбить-то ладно. Главное, чтобы не убили, дед-то у меня боевой, не позволит себя просто так ощипать.
Вот же лихолетье! У власти — сатрапы, на дорогах — разбойники и стражники шерифа Ноттингемского, Робин Гуды — в сказках.
Пришла мысль полететь в Москву на самолете, но ее я отмел из эгоистических соображений: мне хотелось праздника на новый год, а не безумной гонки. Вот отдохну, наберусь сил и после выходных займусь вопросом открытия второй мастерской.
Кстати!
«Расспросить о работниках у К.» — написал я в ежедневнике. Пора растить заместителя директора сети автомастерских. Пока, насколько я видел, наиболее адекватно себя проявлял узбек Алишер.