Вперед в прошлое 9
Шрифт:
Пока мама и Наташка щебетали, делясь женскими радостями, мрачный Боря ушел на кухню, уселся на табурет, скрестив руки. Я последовал за ним, прислонился к подоконнику и сказал:
— Если будет невыносимо, мы переедем.
— Хрен ли я из своей квартиры буду уезжать! — зашипел Боря и был прав.
— А если в том месте будет лучше? — закинул удочку я. — Если это будет большой дом, у тебя — своя комната, вода круглосуточно, все дела.
— И губозакатальники, — проворчал он. — Два. Если первый сломается, будет второй.
—
Боря посмотрел с надеждой.
— Так про дом правда, что ли?!
— Пока нет, но в перспективе — да, — уклончиво ответил я.
Ко мне подбежал Лаки, попытался цапнуть за руку, и я принялся с ним играть. Коротконогий бурый комок с острым носиком сейчас больше походил на шпица, чем на будущую овчарку. Но лапы у него крупные — есть надежда, что он вырастет большим.
— Что, дружище, — проговорил я, повалив его на спину. — Скоро будем тебя переселять.
— Хотелось бы, — отозвалась мама, — чтобы поскорее. Он сегодня чуть покрывало с кровати не стянул и не подрал его!
А я впервые понял взрослого, который запрещает заводить живность безответственным отпрыскам: сперва все питомцу радуются, но очень быстро остывают и перекладывают обязанности по уходу друг на друга, а заниматься животиной в итоге приходится взрослому, у которого и так забот полон рот.
Позавтракав, мы занялись своими делами. Мама и Наташка смотрели индийский фильм, Борис слонялся по квартире, прощаясь со свободой. А перед сном Наташка добровольно и без истерик перенесла свои вещи на кухню, сложила под кресло, как в старые недобрые времена.
Наверное, она так воспрянула, потому что, во-первых, болела за маму, а во-вторых, теперь сможет легально оставаться на ночевку у Андрея. Нам с Борисом податься некуда, вот брат и грустил. Я твердо решил поговорить с будущим отчимом по-взрослому, по-мужски, обозначить, что наше место — не внизу пищевой пирамиды, и поставить условие, чтобы он не лез с нравоучениями, а мы не будем лезть к нему.
Засыпая, я мысленно прокручивал текст завтрашнего разговора, и не заметил, как провалился в сон и сразу же попал в комнату-куб с экраном, где показывают конец света.
Дыхание перехватило. Ничего не случилось, когда мы помогали людям пережить ледяной апокалипсис. Спасенная жизнь Мановара тоже не зачлась. Осталось два события: я дал добро, чтобы отчим пожил с нами, и Вера Ивановна с моей подачи осталась в школе.
Что повлияло на таймер? Неужели и правда хороший учитель — это фактор, кардинально влияющий на судьбы сотен детей? Но в той реальности Вера никуда не уезжала. Или играет роль появившаяся вероятность отъезда?
А может, Алексеич, останься он с Екатериной, наворотил бы нехороших дел?
Или вообще его переселение к нам — событие скверное, и сейчас начнется обратный отсчет?
Глава 22
В
В прошлый раз таймер оживал, когда завертелась история со «славянами» — я правильно поспособствовал их ликвидации. А теперь, как и многие разы до того, вроде бы не произошло ничего из ряда вон выходящего. Или просто результат от многих дел суммируется?
Все равно ответа мне никто не даст.
На таймере застыли цифры 12. 03. 2032. Экран ожил.
Это место было знакомо до боли: мощеная диким камнем дорога вела к белокаменному дворцу с зелеными башенками. Левее за белым ограждением высились красные, зеленые, оранжевые, пестрые крыши музеев и теремов — Измайловский кремль, реконструкция разрушенного имения Романовых, популярное среди туристов, коих текла толпа в обе стороны. Приближаясь к экрану и исчезая, прошел выводок китайцев, восторженно снимающих русскую экзотику. Прошествовала дама в кожаном пальто с песцовым мехом, с любовью глядящая на черноглазого и седовласого мужчину в летах.
Запрокинув голову, дама повела плечами и кивнула наверх, и кавалер раскрыл огромный полосатый зонт.
Будто по команде, начали расцветать пестрые зонты. Две девчонки накинули капюшоны и рванули к архитектурному комплексу. Люди задвигались быстрее, и поток стал казаться более плотным.
Если развернуть камеру в другую сторону, то будет виден гостиничный комплекс Измайлово, в народе называемый «Абевегедейкой», я там недавно был, шел мимо на Черкезон.
Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко!
Цифры на таймере мигнули. Время будто поставили на паузу — я сжал кулаки — а потом оно понеслось галопом.
Все набирая скорость, таймер начал отсчет. В плюс! Слаба богу!
Замелькали картинки, день сменялся ночью, и я понял, что теперь время сдвинется ненамного. Так и оказалось: на таймере замерли цифры 14. 04. 2032.
А дальше — инверсионный след, вспышка, черный экран и цифры на таймере. Теперь время сдвинулось на месяц. Маленькая победа!
Зазвонил будильник, возвращая меня в реальность. Когда я был на тонкой грани между сном и бодрствованием, услышал будто наяву: «Дальше попытаюсь справиться своими силами» — это говорила таинственная девушка в прошлый раз.
Наблюдая, как Боря собирается в школу, я думал над тем, что значили ее слова. Выходит, не получается у нее своими силами, без меня никак. Или имелось в виду что-то другое?
Поднявшись, я принялся застилать кровать. И все-таки, что сдвинуло дату катастрофы? Наверное, Вера Ивановна. Точнее, то, что она вложит в буйные головушки учеников. Эх, знали бы учителя, насколько они могущественные и какая на них ответственность! Могущественнее врачей, потому что врачи могут спасти человека, а учителя — вырастить и культивировать человека, вылепить личность из пластичного материала, отвести от края, указать путь.