Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2
Шрифт:
— Господин президент, — сказал он спокойно. — Но я ведь, собственно говоря, иностранец...
— А вот тут вы ошибаетесь, - сказал президент весело. — Вы, некоторым образом, не в курсе. Опять-таки со вчерашнего дня вы — гражданин республики Санта-Кроче. Позвольте вручить вам паспорт.
Он поднялся, и Мазур торопливо встал следом. Президент протянул ему светло-коричневую книжечку, казалось, еще пахнущую типографской краской. Став очень серьезным, сказал с расстановкой:
— Позвольте поздравить вас как нового гражданина республики. Надеюсь, все ваши дела будут служить исключительно на благо республики Санта-Кроче, и вы не совершите ничего, порочащего как интересы республики, так и вашу собственную репутацию. — И пояснил, чуть менее патетически: — Это официальная формула, с которой вручается наш паспорт — кто бы его ни вручал. Ну что же, за это, мне думается, следует выпить? •
Они сели, президент вновь наполнил бокалы —
Мазур раскрыл книжечку с тисненным золотом гербом на обложке и надписью, гласившей, что это действительно паспорт гражданина республики Санта-Кроче. Фотография, его имя и фамилия, а вот все остальное — темный лес.
Президент сказал небрежно:
—- Вообще-то получившему паспорт следует принести присягу — короткую, впрочем, — но, думается мне, на этом уровне можно обойтись без излишней бюрократии. Можете не беспокоиться, адмирал, все совершенно законно. Обычно решение о предоставлении гражданства либо отказе в таковом занимает несколько месяцев, наша бюрократия, как, наверное, и везде — огромная неповоротливая махина со скрипучими несмазанными колесами, и с этим чудищем еще нигде и никому не удавалось справиться, даже тем, кто был откровенными диктаторами. Однако есть положение, по которому в особых случаях президент может своей властью, единоличным решением принять решение о предоставлении гражданства. Такое далеко не впервые случается — например, когда речь идет об особо ценных для республики людях. Так что все совершенно законно. Наши законы — как и ваши — не запрещают иметь двойное гражданство. Конечно, вам придется заполнить кое-какие бумаги — хотя гораздо меньше, чем если бы дело шло обычным порядком. Они все тут, — он постучал двумя пальцами по папке. — Папку вы возьмете с собой. Насколько я знаю, ваш друг адмирал Самарин знает испанский, он все и заполнит, а вам останется лишь расписаться в нужных местах, — он чуть улыбнулся. — Все документы датированы прошлой неделей — нужно же соблюсти некоторую видимость... приличий, но вряд ли кто-то будет проводить вдумчивую экспертизу с точностью до дней... Кстати, ваш случай — не уникальный. В самое последнее время несколько ваших соотечественников точно так же получили гражданство республики.
Мазур усмехнулся:
— Я догадываюсь, речь всякий раз шла о военных?
— Ну конечно, — безмятежно сказал президент. — Именно этого требует сегодняшняя политика. Военным советникам, согласно международному законодательству, нет необходимости принимать гражданство страны пребывания. Но людям, занимающим официально должности в наших вооруженных силах, оно просто необходимо. Никто не придерется. В конце концов, мы более чем наполовину — нация эмигрантов, и ни в каких законах не написано, что для занятия какой бы то ни было должности требуется определенный срок пробыть гражданином.
Мазур осторожно спросил:
— Господин президент, а о какой, собственно, должности идет речь?
— Ну, ответ прост, — сказал президент. — Я, как верховный главнокомандующий, после консультаций с флотским командованием принял решение о создании в составе ВМФ республики нового подразделения — отдела специальных операций. Вот им вы и будете руководить. Самое подходящее место для офицера с вашим опытом и послужным списком. Отдел, признаюсь, находится в стадии формирования — но на сей раз мы обойдемся без бюрократии, так что вы очень скоро сможете познакомиться с новым местом службы... а с некоторыми вашими подчиненными познакомиться сможете...
– он глянул на часы. — Уже часа через три. Мы отправимся туда вместе. Так что не покидайте гостиницу и ждите, когда за вами приедут. Кое-какие мелочи вы сейчас обговорите с моим адъютантом... Да вот, кстати. Вам по вашему положению тоже потребуется адъютант, и непременно со знанием русского, иначе вам будет трудновато общаться с подчиненными. Не на языке глухонемых же? У нас есть несколько кандидатур... — он прищурился. — Или у вас на этот счет есть какие-то свои соображения? Если да, смело высказывайте. Это тот случай, когда вы можете высказать любые собственные пожелания.
Мазур не раздумывал долго — коли уж карта пошла... Он сказал как мог безразличнее:
— Если это не противоречит каким-то политическим и иным соображениям... у меня есть переводчица, которой я вполне доволен. Быть может, возможно перевести ее ко мне в качестве и переводчицы, и адъютанта? Тем более что она служит в контрразведке флота и носит воинское звание. Правда... Я плохо знаю ваши флотские традиции. Может ли адъютантом быть девушка?
— На берегу — безусловно, — сказал президент. — Есть примеры. Наши моряки стойко держатся за свои традиции — на мой взгляд, замшелые — исключительно Б тех случаях, когда дело касается кораблей. Ну что же, так даже лучше. Рядом с вами будет человек, с которым вы уже свыклись и имеете представление о его деловых качествах...
Он
Президент сказал небрежно:
— Когда будете говорить с моим адъютантом, сообщите ее фамилию и звание. Перевод в ваш отдел они устроят моментально — это опять-таки тот случай, когда оказывается, что бюрократия не всеведуща и не вездесуща. Столь простые вопросы с подачи верховного главнокомандующего решаются моментально... — он вновь глянул на Мазура с лукавым пониманием.
— Благодарю вас, господин президент, — сказал Мазур. — Но... Мы так и не коснулись главного вопроса. Чем будет заниматься этот отдел специальных операций?
— Часа через три вы все узнаете, — улыбка президента была хитрой, мужицкой. — Есть у меня маленькая слабость — люблю театральные эффекты. Разумеется, в тех случаях, когда они не идут в ущерб делу. Пока что могу сказать одно: ни с чем новым, незнакомым вы не столкнетесь.
Мазур припомнил кое-что, и у него возникли наметки версии, да что там — вполне готовая версия. Однако вопросов он задавать не стал — президент как-то так изменил позу, что стало ясно — аудиенция окончена, политики умеют проделывать такие вещи, дать понять, что гостю пора выметаться — не произнеся ни единого слова. Но Мазур кое-какой опыт общения с политиками имел...
Поэтому он встал и прищелкнул каблуками:
— Разрешите идти, господин президент?
— Идите, — сказал президент, вручая ему папку. — Адъютант ждет в приемной. И главное, оставайтесь в гостинице, за вами приедут.
Глава IV
Отец нации и остальные.
Окончание
Иногда технический прогресс — отличная вещь, — едва ли не умиленно сказал Лаврик, поглядывая на стол в гостиной Мазура.
На столе старательно, как стахановец в забое, трудилась машинка размером с нетолстую книгу: на противоположных концах размеренно, неторопливо вращались две решетчатые полусферы, размером с ликерную рюмку, мелькали разноцветные огоньки, в окошечках то мельтешили, то степенно сменяли друг друга электронные циферки и значки.
— Благостно, — сказал Лаврик. — Раньше болтаешься вдоль стен, как идиот, с детектором наперевес, под потолок лезешь, мебель обследуешь. А теперь вот оно как, лежит себе на столе, как мышка — и всю комнату сразу охватывает. Ага, кончает, лапочка...
Миниатюрные локаторы перестали вращаться и самостоятельно убрались в открывшиеся гнезда, из огоньков остался только зеленый, а из значков — два.
— Полный орднунг, - удовлетворенно кивнул Лаврик. — В который раз констатируем, что твоя Белка — девочка порядочная и никаких блошек тебе не подсовывает. Впрочем, я, как старый циник, выскажу и другую версию: тебя по каким-то своим причинам попросту не берут в разработку. «Хвоста» за нашей машиной пускают регулярно, мои ребята это давно установили, но это может быть и охрана, учитывая твое нынешнее назначение. Уж поверь моему опыту: решили б тебя разрабатывать всерьез, подсунули бы девицу качественно иного плана: и в постель бы тебя затянула в первый же день, и микрофоны бы по углам пораспихала, и принялась бы выведывать что удастся. У любой спецуры таких навалом... Ладно, будем о деле, коли теперь можно, — он перебрал содержимое папки, врученной Мазуру на прощанье президентом. Ну что же, все настоящее, не станет же тебе президент липу подсовывать, гражданин ты наш сантакрочийский, адмирал бравый... Плюс начальник серьезного отдела. Надо бы обмыть вечерком по старой традиции. Закатимся в хороший ресторан, не самый гламурный, но приличный, ты Белку возьмешь, я свою рыжую заразку — хоть и стукачка, а девочка эффектная, на публике с ней появляться приятно. Все равно, как мне вещует отрицаемое наукой шестое чувство, работы тебе в ближайшие несколько дней не предвидится. Ну, разве что познакомиться со вверенным тебе хозяйством, но это ж недолго...
— Шестое чувство... — проворчал Мазур. — Лаврик, я давно привык: уж если ты где-нибудь обоснуешься, очень скоро начинаешь знать все полезное, что происходит на сотню миль вокруг. А если учесть, что здесь ты четыре года отираешься, больше времени, чем дома, проводишь, немало в норку натаскал...
— Спасибо за признание моих скромных заслуг, — поклонился Лаврик. — Даже и представить нельзя, что лет сорок назад кое-кто меня этаким ежовцем считал или гестаповцем... Ладно. Будь я семиклассницей, которой взрослый мужик впервые в ее жизни отпустил комплимент по поводу ее ножек, я бы покраснел. Но я не она, я старый циник. И прекрасно понимаю, что в данной ситуации у тебя возникли вопросы. Интересно, сколько?