Вперёд в СССР!
Шрифт:
— Да, он дальше появляется.
Через несколько страниц главгад, действительно, нарисовался.
— А чего у него с глазами? — спросил я. — Почему такие большие?
— Я где-то слышал, что это символ того, что злодей видит мир искажённым, — ответил Булкин. — Такой художественный приём. А что, плохо выглядит?
— Да нет, отлично, — я вернул парню рисунки. — Ты прости, целиком уж читать не стану, ладно? Тебе ж моё неискушённое мнение нужно, так?
Булкин кивнул.
— По-моему, всё нормально. Динамично, и нарисовано прилично. Свой стиль у тебя есть.
Я говорил наугад, но моему собеседнику явно нравилось то, что он слышал.
—
— Это заметно, — не моргнув, ляпнул я.
Булкин расплылся счастливой улыбкой.
— Немного гротескно, конечно, — сказал он.
— Это даже лучше.
— Вот и мне так кажется. А как тебе цветовая гамма? Не слишком смело?
Чтоб я знал! Для меня весь комикс был чёрно-белым.
— Когда это смелость вредила художнику? — ответил я уклончиво.
— Да-да, вот и я так считаю! — закивал с воодушевлением Рома. — Феерия должна быть полной! И плевать на остальное!
— Именно, — максимально серьёзно проговорил я. — Когда доработаешь, с удовольствием посмотрю результат.
— Ага! Хорошо, спасибо. Я тебе очень благодарен. Только ты это… не бойся меня обидеть. Если тебе что-нибудь не понравится, ты мне скажи, ладно?
— Замётано.
Выпроводив довольного Булкина, я плюхнулся в кресло. Ладно, комиксы. А если мне на днях попадётся испытание, в котором нужно будет различать цвета? И ведь такое вполне возможно.
На столе материализовался фамильяр.
— Ну, ты и лицемер! — насмешливо проговорил он, зачем-то лизнув лапу. — Из-за тебя парень поверит, что это можно показывать людям.
— Всё так плохо? — спросил я.
— Не знаю, конечно, может, это у меня с непривычки, но, когда я глядел на его картинки, у меня аж в глазах зарябило. Вряд ли это нормально. Хотя кто я такой, чтобы судить о ваших людских вкусах?
— Это верно, — сказал я.
Правда, больше из вредности. Надо будет глянуть на творение Булкина через три дня, когда способность различать цвета вернётся. Может, парень, и правда, перестарался. Хотя какая разница? Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…
Кстати, о комиксах. Увлечение Булкина заставило меня вспомнить о детстве. Было оно очень давно, однако кое-какие воспоминания сохранились. Конечно, таких комиксов, как сейчас, тогда не делали. В смысле — в СССР. Но нельзя сказать, что данный вид искусства совсем уж отсутствовал. Во-первых, были комиксы сатирические. Печатались в журналах и газетах. В них высмеивались западные капиталистические ценности и советская бюрократия. Надо сказать, со временем я понял, что это было довольно смело. Кроме этого, существовали детские истории. Правда, без супергероев. Родители даже выписывали мне журнал «Весёлые картинки», который начал издаваться в пятидесятых годах двадцатого века, так что я их очень даже застал. Помню серию про необыкновенные приключения знаменитого путешественника Пети Рыжикова и его друзей Мика и Мука, которые, если не изменяет память, были собаками. Про Буратино и художника Карандаша с карандашом вместо носа. Были также комиксы по мотивам русских народных сказок. И всё это мне очень нравилось. Конечно, они совсем не походили на приключения супергероев, которые популярны на Западе и у современных детей. Так что оценить творение Булкина мне было непросто. Особенно учитывая, что его манера рисовки совершенно не походила на ту, к которой я привык. С другой стороны, у парня явно имелся талант. Это бросалось в глаза, даже с учётом того, что я не мог ничего
Пока я об этом размышлял, в дверь снова постучали. Кто это мог быть?
— Не заперто! — крикнул я, сделав фамильяру знак исчезнуть.
Тот растворился в воздухе, а в комнату вошла Грекова.
— Привет, — кивнула она, мимолётно улыбнувшись. — Как дела?
— Нормально, — ответил я, слегка удивившись такому визиту. — Как сама?
— Скучаю. Жду следующего испытания. Присяду? — она указала на кресло справа от меня.
— Конечно. Хочешь чаю? Могу подогреть.
— Нет, не надо, — девушка поморщилась, словно я предложил ей лимон. — Как насчёт прогуляться? Перед сном, так сказать.
— Нет, спасибо. Мне нужно кое-что изучить. Куратор надавала кучу заданий.
Было ясно, что она не просто от скуки явилась. Похоже, у лицедейки имелись на меня планы личного характера, а мне это было совершенно не интересно. Она девушка, конечно, симпатичная, но я не люблю тех, кто бросается на мужиков. Особенно на безрыбье и от нечего делать.
— Уверен? — прищурилась Грекова.
— Увы, дела не терпят отлагательств. Точно не хочешь чаю?
— Нет, спасибо, — насупилась Люба, вставая с кресла. — Не ожидала, что ты такой… отшельник.
Я пожал плечами.
— Мы ведь здесь, чтобы учиться, верно?
— Угу. Учиться, учиться и ещё раз учиться. Ладно, не буду отвлекать. Раз у тебя есть занятия поинтересней.
Не прощаясь, она вышла, покачивая бёдрами.
Как только дверь закрылась, Чупакабра снова материализовался.
— Не понимаю тебя, — сказал он, мерцая красными зенками. — Клёвая же тёлка, если я научился судить по вашим меркам. Жопа, сиськи — всё при ней. И явно тебя хочет. Так чего тебе ещё надо?
— Слушай, отвали! — махнул я на него рукой. — И нафига ты вообще снова появился? Тебе что, заняться нечем у себя в астрале?
— Бабу тебе не надо, дружеская беседа не нравится… Ну, и сиди тут в одиночестве! — обиженно фыркнув, фамильяр исчез.
Наконец-то. Иногда Чупа бывает утомительным. Особенно когда косит под своего парня и пытается сойти за человека. Пусть и в пушистом обличье. Я-то знаю, какая пропасть разделяет нас с ним. Весь этот его трёп — только маскировка. На самом деле, фамильяра интересует только то, что он может от меня получить. Впрочем, как и меня в отношении него. Так что здесь полный паритет. Не считая того, что я не пытаюсь сойти за своего в доску демона.
Нет, я не хочу сказать, что нас с Чупой связывали исключительно меркантильные интересы. За столько лет мы здорово сблизились. Можно сказать, у нас установились отношения взаимного уважения. И всё же, не следовало забывать, что фамильяр только выглядит, как питомец. На самом деле, его истинная форма не имеет никакого отношения к хомяку. Он просто выбрал обличье мелкого зверька, немного изучив, кого люди заводят в качестве домашних компаньонов. Так, по крайней мере, мне кажется. Я вообще не уверен, что у Чупы есть определённая форма, если честно. По большому счёту, он способен принимать любой вид. Конечно, он не высший демон. Князья этой расы не становятся фамильярами. Во всяком случае, не у людей. По большому счёту, Чупа — мелкий бес, обитатель одного из многочисленных пластов подпространства, как мы это называем. Условно, само собой. Ведь пространство — вещь очень и очень относительная. Вероятно, для фамильяра миры, в которых живут люди, тоже что-то вроде подпространств. А может, и нет. Ведь он-то способен путешествовать сквозь них — в отличие от меня.