Вперед в Ссср

Савин Влад

За иллюминатором воет сирена. И мечется луч прожектора, быстро смещается куда-то за корму. Но по трансляции ничего тревожного нет - значит, непосредственно нас это не касается. Акула, карауль пока этого, я тебе в помощь еще кого-нибудь пришлю - а мы с Юркой и Анной Петровной на мостик, узнать новости и перейти к следующему этапу.

Кук не соврал - оружие в трюме нашлось, два десятка уже не новых МР-40, а также пистолеты "парабеллум" и девятимиллиметровые патроны. Все это в темпе перетащили наверх, в помещение рядом с мостиком, заперли, приставили часового. Затем извлекали "детдомовцев" из кают - "песцы" блокировали коридор, вскрывали двери, если сами не откроют, и выходи все, по одному - тут же обыскивали, и тащили наверх, где уже наскоро оборудовали КПЗ и допросные, капитан Николай Антонович Соболев обеспечил нам все, что мы просили, экипаж судна оказывал все возможное содействие. И удачно, что

среди командированных от Пономаренко были сотрудники Конторы по следственной части, так что пленных допрашивали как на конвейере, по стандартному вопроснику, тут же сравнивая ответы. Кто еще был в вашей команде - имена, приметы, во что одет, за что отвечал, в каких каютах находились? Кто был главным, какие приказы от него получали? Какой был порядок взаимодействия, связи? Что собирались делать дальше - если не знали точно, то что думали сами, что говорили другие? Большинство "детдомовцев" поначалу размазывали сопли, скулили, что ничего не знают - но были и такие, кто стали изображать идейных. А последние сомнения в том, что Кук оговорил деток, исчезли, когда мы всю свору зверьков запихнули в три помещения (ну не двадцать отдельных кают выделять?), вот только там уже было спрятано по микрофону, и о чем они там будут сговариваться, мы слушали и писали. Выросли бы через пяток лет бешеные твари, для людей очень опасные - а теперь, мы вас всех на голову окоротим.

Из "воспитателей" попался только один. Когда в его каюту стали ломиться, он не придумал ничего лучше, как через иллюминатор прыгнуть за борт - на что рассчитывал, кретин, непонятно, до берега еще сорок миль. Это его заметили с "Внушительного" и выловили, даже шлюпок не спуская, а сетью (есть такое приспособление, для спасения большого числа людей, на "выстрелах", откидных шестах перпендикулярно борту, спускается в воду частая сеть как сачок), так что пловца подцепили, и еще багром за одежду, чтоб обратно не нырнул. Сравнив показания пойманных и реестр пассажиров, установили, что на судне затерялись лишь двое, сам атаман и один из его подручных, "детдомовцев" взяли всех. Уже веселее!

Объявление по судовой трансляции - разыскиваем опасных вооруженных преступников, двое мужчин, один 35-40 лет, 170-175 см ростом, плотного телосложения; второй 25-30 лет, 160-165 см ростом, худощавого телосложения, вооружены пистолетами. Всем пассажирам (конечно, за исключением "наших"), из своих кают не выходить. И обход, с проверкой документов, и сличение фамилий в списке пассажирского помощника, на соответствие занимаемым каютам (мы ведь не знаем, какие еще документы, на какое имя, могут быть у пана Крыжа и его сообщника). Конечно, при желании на корабле не то что человека, но и наверное, живую корову спрятать можно, но это лишь члены экипажа знают (особенно, из числа трюмных машинистов - в самом корабельном чреве, в отсеках двойного дна, в балластных цистернах, есть такие места), а пан Крыж на "Нахимове" чужой, и вообще не моряк. А сообщники из числа экипажа маловероятны - взяли мы уже и троих, кто Куку помогали груз в трюм протащить - клянутся, что про бандитов ничего не знали, считали обычной коммерцией с контрабандой, "ну а расстрельную политику на себя вешать, да вы что, мы советские патриоты". И заперты все проходы с пассажирских палуб вниз, до Севастополя обойдется. Идет проверка пассажиров.

Ммать! Обнаружился один из сбежавших. Вломился в одну из кают первого класса, и семью в заложники взял - какой-то инженер из Харькова, с женой и дочкой. Грозится, что всех поубивает. И один он там, или оба - голос слышали только одного, так второй может, молчит? Деться ему (или им) из каюты некуда, ну если только в иллюминатор и вплавь, но и нам не войти. Отчего я решил лично участвовать - а вот захотелось проверить, что форму не потерял! И чтоб судьбу за хвост подергать, как лермонтовскому Фаталисту. И - а гори все пропадом, вот захотелось, и все! Убьют - так кто здесь обо мне пожалеет?

– Не пляши - покачал головой Юрка - Валь, что-то не нравишься ты мне сегодня.

Я лишь отмахиваюсь, к чертям! И нет у меня ощущения, что умру - вот не смейтесь, верю я что такое есть, может человек чувствовать свою смерть заранее - как Серега Куницын, чей позывной я себе взял, необычно печален был тогда, в уже взятом Берлине, за несколько дней всего до Победы. В броник облачаюсь, не штурмовой, "номер пять", который даже "бронегрызы" непосредственно перед атакой надевают, слишком тяжел, и даже не в пехотную "четверку", а в десантный, "номер три", он движений почти не стесняет - и против короткоствола достаточно, а МГ-42 у врага сейчас точно нет. Автомат не беру, лишь по девятимиллиметровому парабеллуму в каждую руку - при бое в помещении, да еще где гражданские есть, работа нужна точная. Чем нравится

мне фрицевский пистоль образца 1908 года, что хват очень удобен, большой наклон рукоятки, как продолжение руки, и отдача ствол почти не уводит - когда стреляешь "от бедра", в движении, в падении, в перекате, архиценнейшее качество. И автоматический предохранитель, в связке с очень легким спуском - иначе опасность себе ногу прострелить. Ганфайт - не то, что в ковбойских фильмах, а у нас, гибрид стрельбы с рукопашкой - когда ты, работая вблизи с одним противником, в теме отстреливаешь тех, кто на заднем плане. Или "танцуешь" среди врагов, стреляя во все стороны, а они не могут, из опаски своих положить. Или "дуэль" - выхватывая пистолет, стрелять в приседе, в кувырке, с переворотом, это у Юрки "Брюса" виртуозно выходило, в упражнении с красящими шариками, его никто из курсантов опередить не мог. И самое сложное - то же самое, но когда противник уже на тебя ствол направил, и твой единственный шанс, это пол- или даже треть секунды, сколько ему надо, чтобы выбрать свободный ход курка (вот отчего в ганфайте, очень легкий спуск, это не роскошь а необходимость). Но у Юрки весь прием занимал меньше времени, чем произнести "пятьсот один" (как парашютисты и саперы одну секунду отсчитывают). Я от него совсем немного отставал - а вот у бандеровцев такой тренировки быть не может.

Тварь из-за двери орет - требует американского консула. Ага, счас побежали - найдем тебе консула в море. И чем он тебе поможет - неприкосновенным объявит и с собой уведет? Если только там не просто бандеровец, а кадровый американский шпион, и он надеется своему посольскому какую-то информацию передать, в условном виде, кодовым словом или чем-то еще? Вот только, отчего бы не пообещать?

– Эй, там! Ладно, будет тебе консул, как в порт придем. Но хотя бы дочку из заложников выпустишь сейчас. Иначе - никакого разговора. И сдохнешь, очень погано.

Мазур прилаживает заряды на дверь. Штатный инвентарь абордажной команды для вскрытия люков - на магнитах прилепляется, чеку выдернуть, и всего на три-четыре шага отойти, несильно совсем рванет, но любые запоры и петли выносит с гарантией. А после внутрь влетит светошумовая граната - послабее тех что в 2012 году были, но нехорошим людям мало не покажется, заложникам тоже, но лучше временная слепота и глухота, чем бандитскую пулю словить. Хотя если рванет в метре-двух, то рискуешь слух потерять совсем - а если еще и смотреть в ту сторону, то и зрение тоже. Сейчас начнем.

И тут - из каюты истошный крик, словно там кого-то убивают. Затем дверь приоткрывается, показывается девчонка лет шестнадцати, я хватаю ее за руку и с силой выдергиваю наружу. А гранату достать уже не успеваю, у меня парабеллум в другой руке!

– Работаем!

Влетаю в каюту, приседая - навскидку стреляют на высоте груди стоящего человека, так у меня над головой пролетит. Навстречу мужик, в штатском, вооружен - бандит. Стреляю ему в грудь. И получаю страшный удар в броник - причем в спину! Лечу на пол, ощутимо прикладываюсь локтями. Адреналин бешеный, боли почти не чувствую. И даже не оглядываюсь - знаю, что сзади свои, уж на Мазура и Кота я как на себя могу положиться, так что если кто и влепил в меня "дружеским огнем", повторения не будет, с виновными после разберусь. Реальная угроза, это враг впереди - ранен, но опершись на стенку, пытается поднять пистолет. Будь он ближе, я успел бы сделать ему вход в ноги, и опрокинуть, но дистанция еще метра три, так что я стреляю в него еще раз, и еще. Ствол роняет, оседает мешком на пол - если и не убит, то гарантированно небоеспособен!

Вот теперь можно и за спину взглянуть. Позади свой - Кот. Работаем дальше! Крик впереди - но уже не такой, как если бы убивали, больше похож, что над гробом голосят. Женщина, лет средних, не ранена, но орет истошно. Мужчина в годах, на полу лежит, голова в кровь разбита, но шевелится, живой! И тело девочки-подростка с удавкой на шее. Больше никого в каюте, довольно большой, нет. Мля, значит та, что у двери была...

– Она тебе в спину шмальнула - говорит Кот - я ей руку подбил, но поздно. Браунинг вышиб, саму сучку ребятам толкнул - но полсекунды потерял, за тобой.

И протягивает мне крохотный никелированный пистолетик. Браунинг ноль шестого года, калибр 6.35, выпущено их было за миллион, по всему миру хождение имеют - не только у барышень для самообороны, но и у профи, удобно в рукав цеплять, или под штанину, или еще куда, Аня Лазарева такой же под юбкой носит. При стрельбе накоротке, вполне убойно - вот только броник пробить не может, так что мне повезло. Адреналин улетучивается, и спина болит, но вроде в меру, так что ничего серьезного. Юрке Смоленцеву в поезде Гитлера так же в грудь попало, этим же калибром, и в запасной магазин к автомату, так синяк лишь остался. Переживу - а тот, кто на полу валяется, уже нет.