Вперед в Ссср
Шрифт:
– Валечка!
Маша прибежала, с санитарной сумкой на плече. Нет, на шею мне бросаться не надо - а раз ты медработник, быстро на ту девочку глянь, искусственное дыхание, может не поздно еще? Если даже с виселицы обрывались, и живые. Умница, все поняла, в обморок не упала при виде трупа бандита, над дочкой нагнулась. Кот, помоги товарищу медсестре, если она попросит поднять, перенести, ассистировать! А я над бандеровцем наклонился - позже оказалось, что это и был их атаман "Крыж" - жилу на шее пощупал, готов, жмур! Сука, что сдох - мне ж еще выговор будет, что живым не взяли, он про заокеанских приятелей своих должен был рассказать, кто весь цирк заказал - если Кук не врет. Был бы ты хоть тяжелым "трехсотым", но живым, пусть
Да, все ж не "Альфа" мы! Не отрабатывали освобождение заложников. Штурм, это все ж другое. Диспозиция была - я (номер первый) у двери (открывающейся наружу, в коридор). Мазур (номер два) с другой стороны, где петли. Кот (номер три) у меня за спиной, так же прижимается к стене. За ним номера четыре и пять - а прочие непосредственно не участвуют, коридор держат, и двери соседних кают. Стандартные действия - дверь подорвать, гранату внутрь, а как полыхнет, врываться, зачищать боеспособных и тех, кто нам не нужен, оставив одного-двух для допроса. Эта сучка нам весь порядок сбила - а дальше, я увидел шанс и рванул вперед. И если по-военному, то победа, на фронте бы и на медаль потянуло - враг уничтожен, у нас потерь нет. А по меркам "Альфы", провал - одного заложника потеряли, и сам чуть не погиб. Хорошо, что сучка про броник не подумала, у нее был наготове пистолетик в рукаве - полсекунды, чтобы выхватить и в спину мне пальнуть, а если бы целилась в затылок?
Выхожу, злой как черт. Малолетнюю сучку наверх тащите, в импровизированную допросную - сейчас разбираться будем, кто такая, и почему неучтенная? Если ни Кук, ни прочие зверьки, про тебя не знали - а того, что из воды выловили, нам с эсминца не передали еще. С женщины, супруги харьковского инженера, первые показания снять успели - малолетка мало того, что с главарем вместе была, это она в дверь стучалась, жалобным голосом, откройте, помогите, когда по трансляции уже объявили, всем по каютам, запереться и никого посторонних не пускать - так еще, это она, а не Крыж, дочку инженера удавила, ну а атаман ее отца по голове пистолетом ударил, и сучку к двери толкнул. А сам бы снова заперся, и резину тянул, и до Севастополя меньше трех часов осталось - так что у малолетней дряни какой-то шанс был, назовись она именем той, кого задушила, успели бы мы быстро проверить?
Смотрит нагло. Не говоря ни слова, влепляю ей пощечину - ладонь сложив по-особому, чтобы вышло, как кулаком. Но не в полную силу, чтоб больно было, и унизительно, но все ж не нокаут. И для симметрии, с левой руки тоже. Ты за что девчонку убила, тварь, она тебе что плохого сделала? Нна, еще получи, сука! Согнулась от боли, хрипит. А после, взглянув на нас с ненавистью, выкрикивает - слава героям!
– Твоих героев щиросвидомых, последних сейчас как крыс по схронам травят. И ты сейчас сдохнешь, если не станешь сотрудничать. Так кто ты такая, откуда взялась, отвечай!
– Слава героям!
И так дальше - как заведенный автомат, ответом на любой вопрос. Обкуренная, или псих? Нет, умная и опытная - иначе, с чего стрелять начала, понимая, что даже если бы меня положила, самой никак не уйти? А сообразила, что если мы сейчас в каюту ворвемся и заложников найдем, то тебе конец, а так, хоть отомстить! Личность твою установили - по списку пассажиров (кого на месте нет), затем приметы всех отсутствующих, и опознание соседями по каюте. Ира Стырта из Киева, семнадцати лет - хотя документы скорее всего, липовые. По закону 1947 года, несовершеннолетние к высшей мере не приговариваются - но это в мирное время, и где-нибудь в Москве, или в безмятежной глубинке - и то, предусмотрено, что "в исключительных случаях, особым решением Верховного Суда СССР", можно. А в местности, объявленной "на военном или чрезвычайном положении", бандитов, взятых с оружием в руках, исполняют без всяких оговорок,
Сучку - раздеть, привязать к койке. Что скалишься - думаешь, насиловать тебя будут? Так это для тебя не наказание вовсе - знаю, что "отважных девушек" этому в процессе обучения подвергали, толпой "отважных юношей" или просто СБшников, готовя к будущей работе, "если ради Украины, то не б..ь". А ты, тварь, мне даже и для этого не нужна. Вчера еще, при подготовке к рейсу, в ресторан заглянув, я от повара слышал, что крысы в провизионках донимают. И Юрка посоветовал, организовать "крысиного волка" - крысюков наловить, в бочку, и нехай друг друга кушают, которая последней выживет, будет уже крысиный маньяк-убийца. Мазур, сбегай на камбуз и спроси - если хоть один крыс попался, тащи в банке сюда.
– Слава героям!
У тебя что, пластинка сбита? Ничего, сейчас ты по-другому запоешь. Вот и Мазур вернулся - что стеклянная банка, это наглядно, но как мы ее греть будем, жестянку можно было утюгом. Ну, что есть - видишь, девочка, какой крысюк? Сейчас мы тебе это на животик привяжем, вверх дном, и фанеру, горло прикрывающую, вынем. Что дальше будет, тебе сказать? В Китае это называлось "крысиная клетка", и считалось казнью премерзейшей. У этих тварей зубки такие, что прогрызают доски и цемент. А мы даже выйдем отсюда, чтоб не смотреть. И моя совесть чиста - я тебя и пальцем не трону, а за грызуна не отвечаю. Что от тебя останется, за борт выбросят, крабы доедят. И мне за это ничего не будет, кроме благодарности. Мазур, помогай, чтоб крыс не сбежал, лови его по каюте потом!
– Слава героям! Слава героям!
Бодрись, не поможет. В дверь стук - кого там еще черт несет? Там Гвоздь в предбаннике, не пустил бы посторонних.
Входит Аня Лазарева. За ней Лючия, в дверях Тюлень и Нукер. Анна Петровна, вы не подумайте чего, у нас тут походно-полевой допрос в процессе, с китайской спецификой, вон крыс в банке мечется и пищит, проголодался наверное. Поскольку установлено, что на борту бандер больше оказалось, чем по списку - эта вот неучтенная, и судя по всему, уровнем повыше, чем простые зверьки. А кто такая, и сколько их еще тут, сейчас узнаем. Но вам при этом лучше не присутствовать - уж больно картина неэстетичная сейчас будет, кровь в стороны, и наверняка обделается, от болевого шока. Мазур, ну что, готов крысюка выпускать? А то задохнется еще в банке, зачем мучить грызуна.
– Слава героям! Слаааваа героооям!
Аня лишь поморщилась, на сучку смотрит, как на мышь подопытную. С презрением, и каким-то научным интересом. Совсем не похожа на ту Анечку что раньше я видеть привык - от той, солнечной и веселой, "доброй королевы Анны", сейчас лишь запах духов и шелест платья остались - а лицо и взгляд как у капо из женского концлагеря. Впрочем, если бы моего сына кто-то хотел бы зарезать - а у женщин инстинкт выражен еще сильней!
– Слааава гееерооям!!
– Героям сала - вдруг отвечает Аня, зло усмехнувшись.
– Слаава!
– Сала!
– Слаава! Ненавижу, москальская тварь!
– Сала. Подавишься.
– Убьююю!
– Зубы сломаешь. Пробовали уже. Сам Кук - с ним у меня давние счеты.
– Стерва!
– Меня так звали. Знаешь меня? Откуда?
– Ненавижу!
– А я и не хочу - чтоб ты меня любила.
– Что вам от меня надо?
– Ты за что девочку убить хотела? Сама, без всякого приказа.
– За то, что у нее все есть! То, за что мы сражаемся - у нее уже. За то, что нетронутая - когда меня в схроне шестеро валяли, "чтоб готова была, к любому, ради нашей борьбы". А мне после доктор гонорею лечил. Я лишь последний год, в Львове, узнала, что такое настоящая жизнь - и то на время лишь, а после снова, в топку. А у нее это впереди должно было быть - выучилась бы на доктора, или еще на кого. Ненавижу! Она что, живая?