Вписаться в поворот
Шрифт:
Долго думая над этим вопросом, я пришла к выводу, что, раз уж на то пошло, то, кажется, бессмысленно отрицать очевидное. Мне нравится Марк, и я уже ничего не могу с этим поделать. Надеюсь только, что с моей стороны это не перерастет в любовь. Ведь, теперь я знаю точно, что вампир никогда не полюбит человека. Значит, Марк Вольтури не любит меня. И в моих же интересах — забыть чувства к нему.
***
Белла уехала, а я остался. Наверное, глупо ревновать ее к собственному счастливо женатому сыну, но, боюсь, что это чувство пропитывает меня всего, безраздельно владеет всем существом на данный момент. Все это глупо, глупо, бездарно, Марк, хватит!
И вновь остается только ждать.
— Мой друг, ты все грустишь по своей прекрасной Изабель?
— Аро. Тебя только не хватало… — раздраженно произнес я.
— О, Марк, как ты можешь, ведь я от чистого сердца, — оскорбился брат.
— Знаю, — печально произнес я, — но не легче.
Я ною, как подросток. Какой позор!
— Брат, тебе осталось всего немного подождать, не то, что мне, — ответил Аро и горестно вздохнул.
— Почему ты не говоришь имя своей возлюбленной, — в который раз спросил я.
— Ты все поймешь позже, — он тяжело вздохнул и покачал головой. — Ты лучше подумай о том, что бы подыскать Изабелле в подарок. Что-нибудь особенное… Хорошенько подумай, Марк, — посоветовал он.
— Что ты предлагаешь? — Я заинтересовался.
— Я? Что ты! — Он возмущенно отмахнулся. — Это я хочу послушать, что придумаешь ты. Но, как я вижу, ты пока не готов. Жаль… — с наигранным недовольством протянул он.
Я оставил его выпад без ответа. Наверное, Аро прав. Пора оказать Белле внимание, нужно дать ей понять, что я выделяю ее из всех остальных женщин. Я начну ухаживать за ней. Пришло время подтолкнуть ее к ответным действиям.
— Молчишь? Задумался? Ну-ну, — он усмехнулся и ушел, быстро растворившись в темноте коридора.
***
Я не верю своим глазам, не верю своим ушам! Он что-то говорит, но я не слышу. Красная пелена перед глазами застилает весь мой разум. Я делаю шаг к нему, но он отступает. Я не думала, что такое может случиться со мной, не верила…
— Нет, Джейкоб, — шепчу я, облизывая губы от волнения.
Он не может уйти от меня, не может! Мой волк не может оставить меня, бросить. Не может уехать, хотя сейчас, кажется, именно так он и намеревается поступить.
Я вновь почувствовала себя человеком, маленькой, обиженной девочкой. Костер вновь подбирался все ближе и ближе ко мне. Но, если бы я была человеком, я бы упала в обморок, лишилась чувств от подскочившего давления или от боли в сердце. Я бы умерла, впала в кому, как Белла. Но со мной не могло такого произойти. Однако, клянусь, что-то в моей груди разрывается и жутко болит, плачет, воет диким воем, лишая остатков разума.
— Джейкоб, — я продолжаю звать его в полубреду.
Какой же я кажусь жалкой! Дочь правителя Кая, красивая садистка Джейн, как говорят про меня другие, просто вампирша Джейн… Я боюсь подойти к нему, приблизиться хоть на шаг. А он смотрит на меня так холодно…
Где же я совершила ошибку, что я сделала не так? Да, была холодна, отвергала, но ведь не специально! Я так хотела, чтобы он любил меня еще больше, чтобы он нуждался во мне.
Пожалуйста, пожалуйста,
Я порываюсь к нему, совершая движение лишь корпусом своего тела, я даже не делаю шага, ноги словно приросли к земле, но он замечает мой порыв и отодвигается дальше. Словно я неприятна ему, словно я прокаженная. Как же так? Джейкоб, мой Джейкоб, не делай этого, я тебя прошу, я тебя умоляю!
Тайфун чувств в груди, карусель мыслей в голове, но ни слова наружу… В этом вся я. Все внутри себя, я — сплошной лед и холод. Быть может, моя ошибка именно здесь? Но я не умею иначе, я так привыкла быть жестокой Джейн, что и не знаю, что можно по-другому. Я привыкла мучить, когда угодно и кого угодно. Я привыкла убивать. Но в большей степени, я привыкла издеваться над собой, выдавая себя за ту, кем никогда не являлась.
Садистка-Джейн сломалась. Садистка-Джейн умерла…
Но стала ли я кем-то другим? Что осталось во мне, когда это случилось? Я не знаю, наверное, не осталось ничего… И это «ничего» не умеет любить, не умеет чувствовать. И тот факт, что Джейкоб собирается бросить меня — лишь подтверждение этого обстоятельства.
Я останусь одна в своей прекрасном ледяном спокойствии, в своей ледяной тюрьме мертвого тела… Мой горячий и храбрый волк не вернется согреть меня.
Нет! Джейн, борись, борись, ты можешь! Когда чей-то жесткий взгляд останавливал тебя?
«На меня никто не смел так смотреть…», — шепчет мне внутренний голос, и я осознаю, что наплевала бы на любого, стерла в порошок, превратила в ничто…
Но не его.
Холодная Джейн сломалась. Холодная Джейн умерла.
Как? Как мне вернуть Джейкоба назад, если кусочков льда в его глазах боюсь уже я? В полном отчаянии я предпринимаю последнюю попытку:
— Джейкоб, прошу, пожалуйста…
— Нет, Джейн, я завтра же возвращаюсь домой! — Отрезал он, не дав мне оправдаться.
— Домой? — Шокировано повторяю я.
За все время, пока он живет в Вольтерре, Джейкоб так и не принял мой замок как родное место. Значит ли это, что ему было плохо здесь? Неужели он рад уехать? Неужели он рад быть подальше от меня? А как же я?! Ведь я совсем не рада! А как же его запечатление?
— Не волнуйся, правители войдут в наше положение: договор Вольтури с оборотнями не будет расторгнут моим отъездом, — ответил он.
— Договор? Причем здесь договор? — Взвилась я.
— Ведь тебя волнует только это, Джейн?
— Нет, нет, Джейкоб, не думай так! Я понимаю, я вела себя плохо, но я не могла иначе. Джейкоб, не уезжай, останься со мной, прошу… — я почти умоляю.
Как глупо…
— Зачем мне оставаться с тобой, скажи?
— Я… я не могу, не могу… — бормотала я, сама не зная, чего я «не могу» больше: сказать о своей любви или быть без нее.
Поганые стереотипы, поганая власть, поганая репутация Вольтури! Я так привыкла разыгрывать из себя «мисс жестокость», что сама не заметила, как маска приросла к лицу. И теперь она не хочет слазить, она проникла в само сердце! И иначе бороться с ней нельзя. Есть только два пути. Смириться с ней навсегда, навеки превратившись с айсберг. Или же вырвать ее, резко и сильно, раня сердце, раня душу. Но я не могу, не могу, мне нужно время… Нужно больше времени. Я не могу…