Вписаться в поворот
Шрифт:
— Пожалуйста, Джейкоб, пожалуйста…
— Что, что «пожалуйста», чего ты просишь? — Раздраженно рявкнул он.
— Я не могу, пожалуйста! — Мой голос срывается, застывая обломком металла в звенящей тишине. Я больше не могу держать себя в руках и кричу, то есть силы, — пожалуйста, — я срываюсь и бегу к нему, хватаюсь за его большие и сильные руки, пытаюсь обнять, дотянуться, я ничего уже не вижу перед своими зоркими глазами, — Джейкоб, Джейкоб, — шепчу я.
Он не отталкивает меня, но и не обнимает. И я с ужасом понимаю, что это последний шаг перед пропастью. Что он скорее уедет и сам будет
И я решаюсь.
Заталкиваю сухие вампирские рыдания вглубь себя, отстраняюсь от Джейкоба и смотрю ему прямо в лицо.
— Джейкоб, я виновата, я знаю. Мне тоже тяжело, — почти ровно произношу я.
— Нет, это мне тяжело! — Рычит он. — Я бросил дом, стаю, отца и все, что было в моей жизни, ради тебя. Но тебе не нужно это, не нужно! Тебе не нужна моя любовь, ты хочешь страдать, даже будучи рядом. Ты так привыкла, что тебе это нравится! — Кричит он. — Ты не садистка, Джейн, ты — мазохистка, вот в чем все дело!
— Я…
— О, не стоит. Мне больше не нужны твои объяснения. Я уезжаю, — отрезал он. — Но напоследок я скажу! Да, я люблю тебя, и это запечатление — худшее, что могло случиться со мной, потому что моя судьба — жестокая вампирша, которая любит меня, ведь любит! Да, я знаю, не удивляйся, — фыркнул он, — Джаспер просветил. Я знаю уже давно. Но ты так привыкла к своему холоду, так лелеешь свою гордость, свою непонятную особенность, что готова попуститься всем ради них. И мной тоже, — припечатал он. — Ты даже не могла сказать мне о своей любви! И никогда не сможешь, потому что ты такая. Ты будешь любить меня, но вместо взаимного счастья я получу только боль и унижения. Твоя любовь такая же мертвая и холодная, как и ты сама, Джейн. — Он выкрикивал эти фразы мне в лицо. — Я больше не буду ждать, я устал. Я возвращаюсь в Форкс, а ты оставайся здесь со своей гордостью, манией величия и принципами. Если все равно страдать от любви, то хотя бы подальше от тебя! Хотя бы дома, где любят и ждут, где поймут, поддержат.
Каждое его слово било точно в цель. Мой любимый, нет нужды в объяснениях, я и так все это знаю… Но что же толку, если я по-прежнему не могу сказать, как ты дорог мне, не могу признаться? Я всего лишь оружие, мощное оружие клана Вольтури. Мне нельзя любить! Я так привыкла к этой истине, что внутренне смирилась с ней, сроднилась. И, полюбив, я делаю нас двоих несчастными, вместо того, чтобы наслаждаться обоюдным счастьем. Ты думаешь, я не знаю, мой дорогой? Я знаю, ведь так давно живу на свете. Конечно, знаю, но разве от этого легче? Разве это придаст мне смелости и силы? Разве это откроет мне рот и вытолкнет слова из него?
И я вновь остаюсь той обиженной девочкой, девочкой Джейн, доверчивой и милой. И обманутой, как во всех дешевых фильмах. Но жизнь похожа на эти фильмы до тошноты. Почему же тогда в жизни конец не так хорош, как там?
Джейкоб замолчал, резко развернулся и быстро пошел прочь. Нет, я не дам ему уйти, не дам! Я вспомню себя, себя настоящую!
Но не поздно ли? Нет, Джейн, не верь никому. Еще не поздно, пока мы живы…
— Джейкоб, Джейкоб, подожди! — Я кричу ему,
Срываюсь и бегу за ним. Висну, прижимаясь к спине. Мой оборотень остановился, но поворачиваться ко мне лицом не спешит. Ждет. Это мой последний шанс, последний шаг до пропасти…
— Я… я люблю тебя…- шепчу так тихо, что самой еле слышно.
И я не знаю, слышит ли меня он, но мне уже легче. Мне так легко, словно огромный камень свалился с души. Самые страшные слова на свете произнесены. Больше Джейн Вольтури бояться нечего. Поэтому я повышаю голос и говорю громче. Еще и еще. Громче.
— Я люблю тебя! Я люблю тебя, слышишь? Люблю, Джейкоб Блэк. Я люблю тебя, оборотень… И не отпущу. Никогда.
Он оборачивается ко мне и улыбается. Не успеваю насладиться его улыбкой. До меня слишком поздно доходит, что она означает. Но это уже не важно. Важно, что я, наконец, крепко прижата к дереву и меня целует мой любимый.
Мы целуемся страстно и долго, боимся оторваться друг от друга, потерять то, что было обретено таким огромным трудом. Я больше не отпущу его никогда, ни на мгновенье! Мне наплевать, что скажет Аро, когда Джейкоб пойдет со мной на следующую карательную операцию. Мне наплевать, как будет смотреть на меня Кай! Этот оборотень только мой!
Я прижимаюсь к нему сильнее и начинаю освобождать столь желанное загорелое тело от рубашки. Наконец-то он будет моим! И почему я отказывала себе в этом раньше?
Джейкоб пытается помочь мне с платьем, но от нетерпения мы его просто разрываем. Та же участь ждет и его брюки. Я рву их всей вампирской силой, облаченной в аккуратные красные ноготки.
Садистка Джейн Вольтури отдается оборотню в лесу, прислонившись к дереву. И ей плевать.
Дерево не выдерживает напора наших движений и разламывается с оглушительным треском. Мы смеемся и падаем на землю. А затем вновь продолжаем наше увлекательное занятие.
Когда он нависает надо мной, я чувствую себя такой слабой, маленькой, но защищенной и счастливой. Мне нравится, что мной владеют, что надо мной доминируют. Пусть только здесь, с моим оборотнем, но мне важно знать, что я могу быть собой, обычной Джейн.
Живность леса распугана нашими страстными стонами и меня это только заводит и веселит. Впиваюсь в его губы в самый яркий миг наслаждения, а потом откидываюсь назад, окончательно пачкая светлые волосы в земле. Мой оборотень восстанавливает сбившееся дыхание, лежа на мне. А я совсем не устала и готова к продолжению. Пожалуй, теперь сверху будут девочки. Тщательно обдумав эту мысль, игриво усмехаюсь и с силой опрокидываю его на землю. Он принимает мои условия игры.
Есть и плюсы в том, чтобы быть вампиром.
***
Ночь, Джейкоб спит на моей кровати. Впервые за долгую вампирскую жизнь чувствую себя по-настоящему счастливой, доверившись кому-то. И совершенно не боюсь: я уверенна в себе и в своем оборотне. Я больше не боюсь своего будущего лишь потому, что не боюсь прошлого. И как я раньше не могла осознать этого?
Это даже не плохо, что Джейкоб оборотень: он больше похож на человека, чем я. Если бы он не нуждался во сне и других человеческих потребностях, у меня бы не было времени поразмышлять и все обдумать.