Врач космического корабля
Шрифт:
– Я не трогала его, доктор, только постаралась остановить кровотечение.
– Вы поступили совершенно правильно, – ответил Дон, опускаясь на колени и открывая сумку.
Первым делом он натянул на безжизненное запястье больного медицинский анализатор. Ремешок сжался и автоматически поместил инструмент в нужное место. Дрогнули, оживая, стрелки прибора, и Дон сразу увидел, что кровяное давление у пациента совсем низкое, пульс слабый, а температура нормальная. Кожа была холодная и липкая. Шок. Единственно возможное предположение. Прежде чем взглянуть на рану, Дон достал
Рана оказалась неглубокой, всего лишь неровный разрез кожи. Но кровотечение было настолько обильным, что на непривычный взгляд девушки положение казалось удручающим. Дон прыснул на рану коагулянтом. Коагулянт засохнет и устранит кровотечение до тех пор, пока не появиться возможность заняться пациентом в условиях операционной.
– С ним все будет в порядке, – успокоил девушку Дон. – Вы были с ним рядом, когда это случилось? Сами не ранены?
– Нет, со мной все в полном порядке. Я просто спускалась по коридору и обнаружила его в луже крови. После того как я наложила повязку и вызвала помощь, я обнаружила эту штуку в стене. Но я не имею ни малейшего представления о том, как она там оказалась.
Она указала на зазубренный край куска металла, врезавшийся в стену коридора напротив двери в отсек 32В. Рядом с запертой дверью пылал красный сигнал.
– Чистое невезение, – заметил Дон. – Как раз когда он проходил мимо двери, в этом отсеке произошел взрыв и кусок металла вылетел из двери и зацепил его. – Дон не добавил, что кусок металла – порождение метеорита, и что в отсеке сейчас нет воздуха. Металл, видимо, успел пролететь через дверь раньше, чем она захлопнулась.
Из коридорного динамика раздались сигналы, предшествовавшие объявлению, которое должны были услышать во всех отсеках огромного корабля одновременно. После секундной паузы кто-то откашлялся и заговорил:
– Прошу внимания! Говорит главный инженер Хольтц. Меня попросили проинформировать всех находящихся на судне, и пассажиров, и членов команды, что наш лайнер попал в аварию. В нас врезался метеорит.
Пораженная девушка судорожно вздохнула и в ужасе закрыла лицо руками.
– Все в порядке, – быстро произнес Дон. – Это не опасно. Пробито несколько отсеков, но их быстро починят. – Про себя он подумал, что Хольтц, конечно, хороший инженер, но, однако, совершенно не знает людей, раз делает подобные пугающие заявления. Усиленный динамиком голос продолжал:
– Аварийная бригада соощила мне, что пробитые отсеки изолированы и уже ремонтируются. Пассажирам приказываю оставаться на местах или там, где они сейчас находятся. Ни в коем случае не перемещаться по кораблю. Члены экипажа – опытные специалисты, и вы будете только мешать им. Это все.
К ним поспешно приблизился одетый в скафандр матрос с носилками.
– Меня послали из аварийной бригады, сэр, – начал он. – Они передали также и сообщение для вас.
Он достал из кармана сложенную узкую полоску
– Этого человека следует немедленно доставить в лазарет, – приказал он. – Но вам нужен еще кто-нибудь, кто мог бы помочь отнести носилки...
– Я могу, – вмешалась девушка. Дон оглядел ее и быстро принял решение. Она казалась молодой и достаточно сильной, чтобы сдюжить.
– Хорошо, – согласился он. – Кстати, можете остаться с пациентом в лазарете.
– А как насчет меня, док? – спросил матрос.
– Принесите носилки обратно. Я буду возле отсека 89НА. И постарайтесь по дороге подобрать кого-нибудь себе в пару.
Человек в отсеке 89НА оказался мертв. Как и двое следующих в списке. Супружеская пара. Холод вакуума – безжалостный убийца, который не щадит никого. Но были и уцелевшие – в отсеках, которые подверглись разгерметизации последними, откуда воздух уходил достаточно медленно, чтобы среагировать на это и спастись. Дон выводил их из шока. Сшивал порванные кровеносные сосуды и серьезные раны. Число раненых было ничтожно мало по сравнению с количеством мертвых. Доктор бинтовал обмороженные руки, когда ожил громкоговоритель:
– Лейтенант Чейз, немедленно вернитесь в рубку управления. Совещание командного состава.
«Очень маленькое совещание», – с грустью подумал Дон. Все пациенты в лазарете лежали спокойно. Некоторые спали. Юный матрос убирал носилки на место. Дон окликнул его:
– Рама, как, по-твоему, ты сможешь присмотреть за ними, пока я схожу в рубку?
Рама Кизим служил матросом, но мечтал стать врачом. Он отдавал большую часть своего жалованья, чтобы иметь возможность в будущем поступить в один из мединститутов в своей родной Индии. Свободные от вахты часы он всегда проводил рядом с Доном, стараясь узнать как можно больше.
Аварийная команда еще раньше сообщила, что все бреши залатаны, так что скафандр можно было снять. Но у Дона, пока он занимался ранеными, не было на это времени. Теперь он с удовольствием вылез из жаркого скафандра и, прежде чем надеть чистый мундир, быстро сполоснулся.
Он прежней дорогой вернулся в рубку управления. Все двери теперь были открыты. Добравшись до нижних ступеней лестницы, ведущей на палубу A, он обнаружил, что поручни холодны на ощупь. Стены покрывала сконденсировавшаяся из воздуха влага. Они, правда, должны были достаточно быстро нагреться, и влага испарится.
Тела из рубки уже убрали, а на пробитую в рубке дыру наварили тяжелую металлическую плиту. Кто-то трудился над разрушенной радиостанцией, ее детали в беспорядке были разложены прямо на полу. Вначале Дон подумал, что он здесь один, но потом услышал покашливание и заметил, что в пилотском кресле кто-то сидит. Главный инженер Хольтц.
– Входи и закрой дверь, – хладнокровно приказал Хольтц, когда оглянулся и заметил вошедшего Дона. – Садись, лейтенант, нам о многом нужно поговорить, – он с несчастным видом потряс кипой бумаг, зажатой в руке.