Врач. Спаси нашу дочь

Ромеро Екатерина

– Ты серьезно? Олег, когда ты стал таким…

– Твоей дочери еще нужна операция или ты уже передумала? Каждый день, Яна, каждый день ты будешь подо мной! – наклоняется и рычит на ухо, а меня аж трясти начинает. Олег не нежен больше, нет, циничен и холоден, наглый самодовольный закостенелый врач!

– Как ты можешь, как…

– Так же, как и ты смогла. И только попробуй не прийти, можешь тогда

забыть про лечение своей дочери! – цедит Олег сквозь зубы и уходит, оставляя меня одну посреди коридора.

Я иду в палату, оставаться в отделении больше нет необходимости, до операции все равно ничего не изменится, но и работать я больше не смогу.

Мне надо быть с Сашей, и я уже предвижу, как снова буду отпрашиваться на работе, мысленно подыскивая новое место.

– Это вам. Начинайте принимать.

К нам приходит медсестра и передает несколько пачек таблеток. Все для сердца, заграничные, я даже таких названий не знала.

– Откуда это? Я их не покупала.

– Из фонда… Давайте ребенку согласно инструкции. До операции больше ничего не надо делать.

– Спасибо большое! – беру все лекарства и благодарю медсестру, сгружая это все добро на тумбочку, но инструкции на иностранном языке, потому я залезаю в интернет прочесть перевод и попутно вижу цену на эти препараты.

Боже, они все стоят просто баснословных денег, и как нам с Сашей повезло, что это помощь фонда.

– Ого, ничего себе! У вас спонсор появился! Это лучшие препараты, – подмечает соседка по палате, тогда как я непонимающе веду плечом.

– Нет. Это из фонда передали. Всем же такие дают.

– Из фонда простые таблетки дают, такие дорогие только самим покупать, заказывать из-за границы. Видимо, спонсор у вас все же появился.

Глава 13

Ближе к обеду мы готовы к выписке. Я одеваю Сашу, она уже успокоилась, и мы выходим из палаты, тогда как одному ребенку в приемной становится плохо.

Этот крошечный мальчик теряет сознание прямо в коридоре, мамочки поднимают вой, а моя Саша пугается, да я и сама начинаю трястись от увиденного.

Боже, когда дети болеют, что может быть хуже. Это страшно, это больно, это просто невыносимо. У этого малыша приступ, что ли, какой-то? Его просто начинает трясти.

–

Мама, я боюсь…

Саша вцепляется в мою шею, а я прижимаю ее к себе, разворачивая спиной. Ужасное место, здесь можно умом тронуться, не то что работать каждый день. Как Олег это выдерживает, даже не представляю.

– Илья! Илюша! Боже! Помогите! Врача! Олег Евгеньевич! – кричит мама этого крошечного мальчика, а после начинают сбегаться медсестры и врачи. Все к этому ребенку, и первым к ним подходит Холодов, непонятно откуда взявшийся.

– Отойдите! Не мешайте, сказал! Дайте воздуха!

Я слышу его голос. Олег гремит на весь коридор, разгоняя зевак, а после осматривает ребенка и всего за миг подхватывает его на руки, быстро относит в манипуляционную. Туда же входят еще двое врачей. Двери закрываются, пока я слышу, как тревожно перешептываются все мамочки, держа рядом своих деток.

– Мам, этот мальчик умрет? – спрашивает Саша, а я сильнее прижимаю ее к себе.

– Нет! Дядя доктор его спасет. Видишь, какой он сильный?

– Он злой! Я боюсь его. Он деткам делает больно, – бубнит, сводит брови, взгляд сейчас такой же, как у Олега, и глаза… синие-синие, темные, искрящиеся.

– Не бойся его, девочка моя. Все врачи помогают деткам.

– Я тоже умру, как этот мальчик, да? – спрашивает моя Саша, а меня колотить начинает. У этого ребенка диагноз точно такой же, как и у дочери, и я боюсь думать о том, что с ним случилось.

– Нет! Слышишь меня? Дядя доктор тебя спасет! Все будет хорошо, моя маленькая, все будет хорошо, родная.

Со щемящим сердцем и полным пакетом медикаментов мы с Сашей выходим из больницы. Я обустраиваю ее дома, звоню работодателю и узнаю, что меня не только уже неделю как уволили, но и на мое место даже взяли замену.

Никого не волнуют чужие проблемы, особенно если это касается детей. Ты или зарабатываешь деньги, или нянчишь своего ребенка, ни одному начальнику не важно, почему ты отсутствовал более трех дней подряд, особенно если работаешь на частника.

Я пересчитываю деньги. Без работы мы с Сашей протянем максимум неделю, так как аванса мне, конечно же, никто не дал, а все заначки я уже потратила Саше на первые дни больницы.

Конец ознакомительного фрагмента.