Врача вызывали?
Шрифт:
Ночевать в общагу Валера в тот день не вернулся. На следующий день Поручик с нетерпением ждал друга на лекции. Но на первую пару тот не пришёл. На второй его тоже не было. А появился Бродяга только после обеда, на практических занятиях. Валера зашёл в класс, не обращая внимания на пошлый вопрос старосты: «Почему отсутствовал на лекциях?», прошёл в дальний угол и сел возле Поручика.
– Ну? – спросил тот одними глазами.
Валера показал большой палец. Вид у него был такой, будто он только что выиграл в лото миллион. Или, по крайней мере, сто тысяч.
– Сегодня опять пойду, – прошептал он счастливым голосом.
Прошло два дня. Поручик и Валера курили в туалете в перерыве между лекциями.
– Вчера
– И что ты сказал? – насторожился Валера.
– Ну что я могу сказать? Сказал, что ночуешь у родственников. Какая-то тётка из провинции приехала, и вы, дескать, празднуете.
– Молодец! – похвалил Валера.
– Лорка хотела в киношку с тобой сходить. Так я предложил свою компанию.
Валера посмотрел на друга кинжальным взглядом и сказал:
– И что она?
– А что она? Согласилась… – ответил Поручик.
У Валеры кончились слова, что было для него совершенно нехарактерно. Наконец, он возмущённо воскликнул:
– Ну, брат, ты даёшь! На минуту нельзя отойти! Рвут от жилетки рукава! Ну и как ты мне после этого в глаза смотреть будешь?
– Пошли, уже перерыв закончился, – заметил Поручик.
– Погоди, погоди! Перерыв закончится, когда я тебе скажу, понял? Говори, что дальше было!? – Валера разошёлся не на шутку.
– А ничего не было, – невозмутимо сказал Поручик. – Посмотрели «Сеньор Робинзон». Классное кино, кстати. Вернулись в общагу… И всё…
– Всё? – недоверчиво переспросил Валера.
Поручик закурил вторую сигарету, внимательно посмотрел на друга и спросил:
– А чего ты разошёлся? Она что, жена тебе, что ли? Между прочим, мне Лорка всегда нравилась. Но я думал, у тебя с ней серьёзно. Даже думать себе о ней не позволял… а теперь…
– У меня с ней очень даже серьёзно! – почти закричал Валера. – Ты даже не представляешь, насколько серьёзно! Как ты мог? Ну, как мог?
– Что ты говоришь? – полным сарказма голосом спросил Поручик. – Скажи спасибо, что я её с твоей тётушкой из провинции не познакомил!
Валера взорвался и осыпал Поручика градом ударов. Но добрый друг был кандидатом в мастера спорта по боксу в полутя-жёлом весе. Легко уйдя с линии атаки, пробил короткий правый в солнышко, и Бродяга быстро успокоился, прислонившись к прохладной кафельной стене. Любовь и ревность быстро отошли на второй план. Сейчас важнее было просто дышать. Поручик вытер рассечённую губу, сплюнул кровью и сказал:
– Что за колхозная привычка бить по лицу? Сколько раз говорил тебе – не эффективно! По печени надо бить!
На досуге он делился с Бродягой накопленными знаниями и сейчас, по привычке, вошёл в роль тренера.
– В следующий раз буду по печени, – огрызнулся Валера.
– Ладно, не кипятись… Я пошутил, – успокоил Поручик.
– Ты не ходил с ней в кино? – в голосе Валеры слышалась смесь недоверия и надежды.
– Не ходил и не предлагал. Да не смотри на меня, как удав на кролика! Это я так… Чисто в воспитательных целях.
Валера облегчённо вздохнул и больше вопросов не задавал. А вечером купил букет замечательно красивых роз, чем удивил Лауру до беспредела. До сих пор он ничего, кроме вина, пусть и хорошего, ей никогда не дарил. Которое, кстати, тут же самостоятельно выпивал. И хотя Лаура ни о чём не догадывалась, был с ней предельно обходителен и нежен. От такого недостатка, как совесть, Валера избавиться так и не смог.
…Когда поздней ночью Бродяга вернулся в комнату, Поручик лежал и читал свою настольную книгу, бестселлер всех времён и народов: «Постановка нокаутирующего удара». Оторвавшись от чтения, он посмотрел на сияющее счастьем лицо друга и спросил:
– А теперь скажи, только честно – оно тебе было надо?
Валера задумался:
– Нет, пожалуй. Но
– Демагог, – проворчал Поручик, выключил светильник и отвернулся к стенке.
Казинца 99
Лидия Павловна Сологуб совсем недавно работает в мединституте. Она перевелась из универа, и ей всё здесь в новинку, всё замечательно и жутко интересно. Студенты здесь изначально вроде ничем особенно не отличаются от сверстников. Но по прошествии многих лет упорной учёбы и практических занятий, постоянно погружаясь в человеческие страдания, безусловно, выходят из этой Alma mater святыми людьми и превращаются в мудрых и добрых докторов. (Альма-матер, лат. alma mater, буквально – кормящая мать), старинное студенческое название университета дающего духовную пищу.) Так или примерно так рассуждала Лидия Павловна. И вот теперь она будет лично причастна к благородному, можно сказать, священному делу. До мединститута Лида Павловна тоже преподавала, но больше занималась наукой. Милая женщина лет сорока пяти с детским доверчивым лицом, добросовестная и ответственная до безобразия. Несмотря на большой трудовой стаж – почти двадцать лет, студенты за глаза зовут её Лидочка. Она изо всех сил старается быть с ними строгой, однако в силу воспитания и особенностей характера ей это слабо удаётся. А ещё Лидии Павловне дали группу. Теперь она – куратор. Что-то вроде классного руководителя. Лидочка пробовала отказаться, робко заметив, что кроме детей и мужа никого никогда не курировала. Но декан даже слушать её не стал. «Всё всегда случается в первый раз, – веско сказал он. – Познакомитесь поближе со студентами, с их бытом». Лидочка поняла, что это вопрос решённый, и покорно согласилась.
И вот она в составе комиссии, или «сборной кураторов», как пошутил доцент Сухой, должна посетить общежитие студентов-медиков номер 2, что на Казинца 99. В целях экономии времени преподаватели после непродолжительного совещания единогласно решили, что каждый посетит только свою группу. А заодно проверит общее санитарно-гигиеническое состояние комнат, в которых живут подопечные. Лидия Павловна на своём веку повидала немало разных студентов. И наглых, и странных, и глупых, и вундеркиндов. В конце концов, сама когда-то была студенткой. В общежитии, правда, никогда не жила и немного волновалась, справится ли с возложенной на неё ответственной миссией, сумеет ли оправдать высокое доверие. Но её успокоили, сказав: проверяем общежитие элементарно – на наличие чистоты и отсутствия пьянства. «Кураторский час – лишний повод выйти из дома и немного проветриться», – объяснил Панкратов, зам. декана. И спокойная, ни сном ни духом не подозревающая о грозящей ей опасности, Лидочка смело направилась навстречу невероятным испытаниям, которые готовила ей суровая жизнь.
Выйдя из лифта, огляделась и спокойно шагнула в блок, где жили студенты санитарно-гигиенического факультета. На первой двери была написано большими печатными буквами: Кох-но, Слуцкий, Зеленцов, Дробышевский. «Мои сорванцы», – тепло, по-матерински подумала Лидия Павловна. Постучала, услышала какие-то звуки – что-то среднее между «Кого там чёрт несёт?» и «Добро пожаловать!» – и осторожно открыла дверь. К своему удивлению, Лидочка обнаружила перед собой тяжёлый брезентовый занавес. С большим трудом пробравшись сквозь него, она очутилась в огромной палатке. Под невысоким потолком тускло маячил туристический фонарь. Натыкаясь на тяжёлые камни медицинских книг, матрасы и рюкзаки, пустые бутылки, она медленно, но упорно, подобно первопроходцам в джунглях Амазонки, продвигалась вперёд. Неожиданно Лидия Павловна поняла, что заблудилась. Со всех сторон её окружала грубая ткань брезента. Выхода не было…