Врачебная ошибка
Шрифт:
– Даже если не принимать во внимание послужной список Валерия, трудно представить, что женщина, имеющая юношеский разряд по плаванию, могла утонуть в неглубоком искусственном бассейне.
– И он снова заполучил все?
– В тот раз он впервые столкнулся с серьезным сопротивлением. В битву за наследство вступили родственники покойного мужа новой жены Валерия, и выиграть сражение он не сумел. Пришлось удовольствоваться небольшими отступными и удалиться, поджав хвост – а ведь он мог стать миллионером и жить в свое удовольствие хоть в России, хоть за границей!
– То есть афера ожиданий не оправдала?
Рассказ
– И куда же направился Валерий после фиаско?
– Несколько лет от него не было ни слуху ни духу, он как сквозь землю провалился! Но вот, около года назад, я наконец получил долгожданные известия: Валерий объявился в Питере. Он успел вновь жениться, причем, как водится, весьма выгодно: женщина владела сетью стоматологических клиник. И, как обычно, он взял ее фамилию.
Трофименко замер. Он и раньше чуял, к чему все идет, но не мог поверить, что все услышанное – правда, причем имеющая непосредственное отношение к тому, чем занимаются они с Карпухиным.
– Митин! – воскликнул он, не в силах сдерживаться.
– Верно, Митин, – кивнул Субботин. – Мария Митина оказалась такой же, как и другие жертвы – сильной, умной, волевой… и такой же беззащитной перед мразью вроде Валерия!
– Вы поехали в Питер?
– Я не мог допустить, чтобы история повторилась: он слишком долго безнаказанно шагал по стране, собирая дивиденды. Раз я не мог его посадить, то решил по крайней мере помешать ему совершить новое убийство. Я надеялся, что, так как Мария вращалась среди деловых людей, ее будет не так-то легко убрать. Действительно, они с Валерием жили вместе несколько лет, и пока ничего страшного не произошло.
– Но вы не поверили, что он порвал с прошлым и встал на путь исправления? – вставил Павел.
– Во-первых, такие, как он, никогда не останавливаются. Во-вторых, даже если бы Валерий и решил утихомириться, это вовсе не означало, что ему простятся прошлые преступления!
– И как Мария Митина отреагировала на ваше заявление о том, что Валерий – брачный аферист и серийный убийца?
– Она не поверила, даже не позволила мне показать ей документы, которые я собрал за прошедшие годы. Однако я попросил ее связаться со мной, если она почувствует неладное. Видимо, мне удалось заронить в ее душу зерно сомнения, потому что через пару месяцев в моем кабинете раздался звонок.
– Что-то изменилось? – спросил Павел.
– Мария стала внимательнее относиться к тому, как ее муж распоряжается деньгами, и поняла, что он залезает к ней в карман – вернее, в карман ее клиник. Выяснилось, что, как и в прежние времена, жили супруги только на ее деньги, а Валерий, с тех пор как перестал тратиться на дорогие букеты и театры, ни копейки в семейный бюджет не вкладывал: даже подарки, которые дарил жене на праздники, были за ее счет. Раньше, по-видимому, Мария не придавала этому значения, ведь семья в средствах не была стеснена, но после нашего с ней разговора она стала подозрительной. Она поступила мудро и не стала устраивать
– Вместо этого она связалась с вами?
– Да. И я сразу приехал, вооруженный материалами, которые удалось собрать по Валерию. Беда в том, что с этим идти в полицию было бесполезно.
– Верно, – согласился Павел. – Во-первых, с Марией пока ничего не случилось, а ваши предположения никто не принял бы во внимание. Кроме того, все ваши материалы – косвенные улики: на Валерия не завели ни одного уголовного дела, а подозрения, если они и имелись, в конце концов были сняты. Он наследил в таком количестве разных мест, что потребовалось бы множество командировок, чтобы проверить полученные сведения, а следственные органы стеснены в средствах…
– Поэтому мы решили действовать самостоятельно. Для начала требовалось сделать так, чтобы Валерий не смог добраться до активов Марии. Для этого она потихоньку разделила счета. На один из них, совместный с Валерием, поступали небольшие суммы, а на второй, о котором он понятия не имел, переводились основные деньги, поступающие от деятельности «Адаманта». Затем я посоветовал Марии перевести фирму на дочь. Проблема состояла в том, что Нина не желала продолжать дело матери. Если бы Мария переписала все на нее, то сама не смогла бы вести дела напрямую – только в качестве посредницы между владелицей фирмы, Ниной, и партнерами по поставке стоматологического оборудования и материалов.
– Но Нина хотела стать журналисткой и даже ссорилась из-за этого с матерью!
– Мария не могла рассказать дочери о том, что происходит: все должно было оставаться в строжайшей тайне, пока она не решит вопрос. Поэтому она поступила по-другому: перевела половину фирмы на Нину, а на вторую составила завещание. Это, конечно, была крайняя мера, ведь Мария умирать не собиралась!
– У Митиных не было брачного контракта? – поинтересовался Трофименко.
– К несчастью, Мария об этом не подумала. Не знаю, что Валерий делает с женщинами: все они, независимо от возраста, образования и интеллекта, тают от одного его взгляда и верят на слово, хотя, на мой взгляд, ничего вызывающего доверие в нем нет!
– А если бы она вдруг потребовала составить брачный контракт, Валерий непременно насторожился бы, – заметил Трофименко. – Вероятно, это даже заставило бы его форсировать события!
– Вы можете себе представить, каково это – жить под одной крышей с человеком, который, возможно, планирует тебя убить?
– Нет, – честно признался Трофименко.
– А Марии приходилось мириться с этим каждый день. Не знаю, как ей удавалось – прямо-таки железные нервы… Хотите выпить? – вдруг спросил Субботин. На его щеках выступили красные пятна, и лейтенант впервые понял, как он волнуется.
– Я на работе, – напомнил он. – Но кофе бы выпил, если можно.
Нажав на кнопку селектора, Субботин сказал секретарше:
– Зина, нам один кофе и коньяк. Побыстрее, пожалуйста!
Зина нарисовалась с подносом буквально через пару минут. Конечно, плеснуть в бокал коньяку дело нехитрое, но вот как ей удалось за столь короткое время сварганить вполне приличный эспрессо, оставалось загадкой. Когда секретарша удалилась, молча поставив все на стол, Субботин одним глотком отхлебнул почти половину бокала.