Врачебные связи
Шрифт:
– О чем вы думаете? – нетерпеливо спросил Ван Хаас. – Неужели ваша зарплата вас удовлетворяет?
Я удивленно подняла на него глаза, не ожидая такой прямоты, граничащей с грубостью. Говори Ван Хаас по-русски хуже, я могла бы отнести такое поведение на этот счет, однако за время нашей непродолжительной беседы все сомнения по этому поводу отпали.
– Дело не в сумме, – ответила я. – Я совершенно не знакома с продукцией вашей компании…
– Это так важно? – перебил он.
– Для меня – да, – кивнула я, начиная испытывать раздражение. Черт подери, мне всегда казалось,
– «Либе Фрау» – уважаемая фирма, – пришла на помощь Лариса. – Мы максимально используем натуральные ингредиенты, и…
– Да какого черта! – воскликнул Ван Хаас, хлопая себя по бедрам. – Впервые слышу, что для участия в рекламной кампании «лицу» необходимо посетить лабораторию и убедиться в безопасности товара!
Это было уже выше всяческой критики, и я приняла решение. На самом деле я приняла его, когда Ван Хаас задал неподобающий вопрос о зарплате, тем самым, по моему мнению, принижая мое достоинство и как человека, и как женщины. Резко поднявшись со стула, я одернула коричневое платье, которое утром сочла подходящим для деловой встречи, и выпрямилась, упершись взглядом в лицо Ван Хааса. Наши глаза оказались практически на одном уровне, но надо помнить, что я стояла на восьмисантиметровых шпильках.
– Господин… Ван Хаас, – сказала я, намеренно сделав паузу перед фамилией мужчины, показывая, что мне потребовалось время на припоминание его имени. – Ваше предложение заманчиво, но я отказываюсь.
– Что? – переспросил он, отступая на шаг и глядя на меня, словно увидев впервые.
– Погодите, Анна, – торопливо вскочила Лариса, – мы еще не все обсудили!
– Мне кажется, мы обсудили все необходимое, – холодно возразила я. – Мое решение окончательное: я не стану принимать участие в вашем предприятии. Насколько вы дали понять, я – не единственная кандидатура, и вы легко найдете замену. Кстати, насчет упомянутой вами лаборатории, – снова посмотрела я на Ван Хааса. – Это было бы нелишним, так как медицинское образование позволяет мне получить представление о том, насколько качественной является косметическая продукция, и мне не все равно, что будут покупать люди по моей рекомендации!
Дашка непременно сказала бы, что я поступаю глупо, отказываясь от такого шанса. К сожалению, для моей младшенькой с некоторых пор круглые суммы стали значить больше, чем понятие о порядочности – отпечаток профессии, наверное. Но Влад точно поддержал бы меня, как и Оксана, а потому я больше не сомневалась и гордо прошествовала к двери. Всех денег не заработаешь, а сохранение самоуважения в моем возрасте, пожалуй, самое главное, за что стоит держаться. Мне ведь, черт подери, скоро пятьдесят пять!
До двери меня сопровождало гробовое молчание.
За прошедшие сутки Даша так набегалась, что сейчас, на столе своей любимой массажистки в спа-салоне «Черная орхидея», испытывала ни с чем не сравнимое блаженство. Массажистка использовала сирийское розовое масло, и все
Ее мысли все время возвращались к Анатолию, причем вовсе не в связи с его уголовным делом. Она думала о том, что внезапно рядом оказался мужчина, отличающийся от всех, кого она до сих пор знала. Он не был богат и не стремился к этому, полностью удовлетворенный своим занятием. Он готов на самопожертвование во имя большого дела (или дела, которое считал таковым, хотя сама Даша полагала, что в мире нет дела настолько БОЛЬШОГО и ВАЖНОГО, ради которого стоило бы положить собственную жизнь). Но самое главное, ее привлекало в Анатолии то, что они так непохожи. Он способен на сострадание и сопереживание, а Даша гордилась циничным отношением к любым событиям. Он романтик, а она реалистка, стремящаяся получать от жизни все ее блага большими порциями…
Зазвонил телефон. Дашина голова кружилась от запаха розы, а тело было до того расслаблено, что руки едва повиновались, когда она нащупывала сотовый в сумочке под массажным столом.
– Алло? – проговорила она полусонным голосом, отметив между делом, что номер, высветившийся на экране, принадлежит Марине.
– Даша! – раздался в трубке громкий всхлип, и остатки неги окончательно слетели с Даши, заставив напрячься под руками массажистки. – Толика арестовали!
– Что ты болтаешь? – воскликнула Дарья. – С какой стати его могли арестовать – я же только что вытащила его из ИВС!
– Ты думаешь, они объясняли?! – взвизгнула девушка так пронзительно, что Даше пришлось отстранить телефон от уха. – Он пришел ко мне в клинику, мы сидели в кафе, разговаривали… Они ворвались, этот следователь и трое парней в форме, скрутили Толика и утащили, как… как будто он террорист какой-то!
– Погоди, не бухти! – взмолилась Даша, снова прикладывая трубку к уху. – Я разберусь, слышишь? Только не вздумай маме моей звонить, поняла?
– Что ты собираешься делать?
– Это тебя не касается. Свою работу, – добавила она, решив, что первая часть ответа прозвучала грубо, а Марина не заслуживала такого отношения. Если бы мама находилась рядом, она бы ей голову оторвала за такие слова – это уж как пить дать! – Не расстраивайся, я обещаю, что улажу все проблемы.
– Правда?
Робкая надежда в голосе девушки заставила Дашу еще раз устыдиться своей резкости.
– Правда-правда, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще-ласково. – Все, пока – позвоню, как только что-нибудь узнаю.