Враг демократии
Шрифт:
Ибо на стадионе им слишком громко и суетно.
А, ну да.
Еще бутылочка пивка, разумеется.
Или – две.
Особенно если учесть тот факт, что в его новой стране пребывания пиво варят уж куда лучше, чем искренне любимое им по молодости «Жигулевское».
Я иногда даже думаю, что эту свою толстожопую германскую корову, аж на двенадцать лет старше себя, он не только из-за денег и приносимого ими комфорта, но и из-за пива, которое у нее на родине варят, выбрал.
Что все-таки говорит и о каком-то врожденном вкусе и других, не
Ну да ладно.
Как там у Левитанского: «Каждый выбирает по себе – женщину, религию, дорогу». Не мне судить, в конце-то концов.
Живет себе человек – и живет.
Может быть даже и счастлив.
Меня, как вы понимаете, далеко не это взбесило. А сама цель полночного (чтоб было подешевле) звонка.
Он ведь не поздравить меня позвонил.
А, типа, «использовать момент для аргументации».
– Вот, – говорит, – Лекух. Помнишь, о чем мы с тобой в тот раз в Германии спорили? Ты еще все количеством гастарбайтеров в Москве возмущался. Ну и как тебе, к примеру, гастарбайтер по фамилии Лаудруп?!
Я, врать не буду, не сразу нашелся, что ответить человеку.
А что ему, скажите, отвечать, если у этого бедолаги так в мозгах-то, простите, нагажено, что он даже экспата от гастарбайтера отличить не в состоянии?!
Не говоря уж о том, что подобного рода сентенции выглядят особенно умилительно из уст человека, еще в девяностые годы радостно и, простите, даже как-то торжественно отказавшегося от российского гражданства.
Впрочем, последнее как раз и неудивительно.
Достаточно вспомнить о гражданстве и «постоянном месте жительства» очень и очень многих, продолжающих нас исправно поучать о «правах человека» и прочих «демократических ценностях» либеральных, Господи прости, «публицистов».
Заметьте – не национальности.
Национальность тут никакой роли не играет: Россия, пусть это кому-то и не нравится, – вообще государство полиэтническое, имперское. Причем изначально, со времен Киевской Руси, хазар, татар и прочих норманнов с варягами.
Но вот какое право имеет добровольно покинувший страну «публицист» учить меня «правильной жизни в России» из далекого Парижа или Вашингтона – это мне, простите, совершенно непонятно.
Тут ведь – все просто.
Я мог, к примеру, как угодно относиться к текстам откровенно идеологически мне чуждой и даже враждебной Анны Политковской, но я просто не мог к ним, пусть временами и злясь, не прислушиваться.
А как иначе?
Человек жил, боролся и погиб в моей стране и за мою страну, как бы по-разному будущее этой страны мы с ней ни видели.
Причем, что самое смешное, имел полное право уехать: родившись в силу стечения обстоятельств в США, Политковская, естественно, имела полнейшее право на американское гражданство.
Но жила и дралась здесь.
И как мне ее в этом случае не слушать?!
Спорить – да, не соглашаться – тем более.
Но – не слушать?!
Уши затыкать, что ли?!
…А этим-то, простите, что от меня
Нет, поймите меня правильно, я совсем не против тех, кто когда-то и по каким-то причинам покинул Россию. У меня у самого масса друзей из «уехавших»: в Германии, во Франции, в Англии, в Израиле, в тех же США. Поверьте мне, это вполне достойные и вполне себе вменяемые люди, просто жизнь так сложилась: кто-то обладал невостребованной на тот момент в России специальностью и элементарно не хотел переквалифицироваться из биофизика в рыночного челнока, у кого-то хотели уехать родители, да мало ли у кого были какие причины.
Многие из этих людей, я, кстати, совершенно уверен, когда-нибудь обязательно сюда к нам вернутся.
Не в этом дело.
Трудовая и прочая миграция – это вообще вещи в современном мире, увы, абсолютно нормальные и естественные.
Просто никому из них, поверьте, никогда не придет в голову сказать ту фразу, которую произнес этот звонивший мне «воспользоваться моментом» придурок, в ответ на мое вежливое:
– А тебе-то, Володь, собственно говоря, до всего этого в твоем «европейском далеке» какое дело? Ну, в смысле, до Лаудрупа и до московских гастарбайтеров? Пей себе пиво в свое удовольствие да об Ангеле Меркель рассуждай вместе с ее социальной, внешней и прочей политикой…
– Да вот, – вздыхает, – у меня национальная гордость страдает, глядя на то, что вы там, в вашей стране, творите. Патриотизм, понимаешь, мучается…
Догадываетесь, в каком направлении после этих слов я его отправил путешествовать?!
Думаю, догадываетесь.
Хотя бы потому, что, как мне кажется, любой относительно вменяемый и образованный человек прекрасно понимает, что никакая «национальная гордость» и «патриотизм» рядом со словами «вы», «ваша страна» и т. д., и т. п. и близко не лежали.
Умер, простите, Максим, да и хрен с ним.
Всего доброго.
Надеюсь, что больше уже никогда не встретимся.
Я, по крайней мере, приложу для этого все возможные и даже, наверное, невозможные усилия.
Согласно ранжиру
Все-таки футбол значит в нашей обыденной, повседневной живой жизни гораздо больше, чем представляют себе даже самые искренние, преданные и фанатичные поклонники этой великой игры.
Да и «переплетен» он с этой самой «живой жизнью» так, что мало, простите, никому не покажется.
Скажем, я абсолютно уверен, что локальный, в общем-то, успех сборной России на последнем Евро значит для становления национального сознания едва ли не больше, чем, скажем, признание нашей страной новых независимых республик, еще недавно бывших частью территории вполне себе суверенного, хоть и слегка больного на голову, государства.
Валерия Ильинична Новодворская, вон, по простоте душевной даже вполне себе честно признается, что болела против наших футболистов в Австрии почти так же упоенно, как против наших танков на подступах к «демократическому Тбилисо».