Враг демократии
Шрифт:
Перепробовал все.
Голодал, сидел на диете, пил всеразличные восточные чаи и пилюли.
Ни фи-га!
Уже, было дело, начал от отчаяния об операции задумываться: а вы бы сами не задумались, если бы шнурки с огромным трудом завязывали, ежесекундно испарину со лба вытирая?
На счастье, нашелся один знакомый врач, в этих вопросах вполне даже понимающий.
– Ты же бывший профессиональный спортсмен, – говорит. – А значит, у тебя принципиально изменен обмен веществ. Так что забудь про диеты, и милости просим
…40 килограммов в фитнесе мне удалось «скачать» буквально в течение полутора лет. Сейчас вешу около восьмидесяти, прекрасно себя чувствую, в очередях в супермаркетах снова стали называть молодым человеком.
Но знали бы вы, чего мне это тогда стоило!
Да и до сих пор, стоит пару-тройку недель не помучить себя в фитнесе и бассейне, сразу набегают кг. И, увы, не один. А так 5–6. Которые приходится снова и снова «выгонять» потом и дикими для нормального человека нагрузками. А я ведь сломался, когда мне еще и семнадцати лет не было. Но вот только, как выяснилось, организму до этого нет ровным счетом никакого дела, он уже перестроился.
Такие дела…
…Но это все так, исключительно в качестве иллюстрации.
Не более того.
Потому как жесток, увы, не только большой профессиональный спорт, но и весь этот далеко, согласитесь, не лучший из возможных подлунных миров. Хотя бы потому, что смертью в нем, хотим мы этого или не хотим, заканчивается, к сожалению, любая жизнь, любое физическое существование.
И это, увы, опять-таки вполне нормально.
Так в нем, к сожалению, заведено.
И поэтому меня совершенно дико выбешивают чисто умозрительные философствования на тему «Зачем такая бессмысленная смерть молодого парня?».
Это у него-то, любимца миллионов людей, смерть бессмысленная?!
А у сдохшего под забором от передоза алкоголя бомжа она что, выходит, наполнена прям, сцуко, каким-то невероятным смыслом и, можно сказать, небесным сиянием, так, что ли, получается?
Скажите диджею, что я фигею…
Парень красиво жил и красиво умер – не «от водки и простуд», а по-честному, в самый разгар красивого мужского противостояния, среди друзей и партнеров, которые его будут продолжать помнить и любить, – и вы смеете мне говорить, что это бессмысленно?!
Да ее, этой смерти, которая всегда отвратительна, смысл хотя бы в том и заключается, чтобы напомнить вам, трущим под бутылочку пивка перед телевизором красные от офисного компьютера глаза и жизнерадостно чешущим расплывшиеся от офисных кресел задницы, что есть и другая жизнь: яростная и честная, в которой есть друзья и враги, победы и поражения, жизнь и смерть.
И если за эту жизнь приходится жестко платить по счетам – что ж, мужчины это делают не задумываясь.
Если они, разумеется, хотят оставаться мужчинами.
И в этом как раз и есть смысл жизни и смерти молодого талантливого парня Алексея Черепанова.
Далеко
Но реализовать остальные он, к сожалению, увы, не успел.
Вечная память тебе, парень.
Мы вместе с твоими близкими помним и скорбим.
Но ни о чем не жалеем.
Ни о чем.
И – никогда.
Жизнь продолжается…
…Я, помню, было дело, из Австрии вернулся.
Да-да, как раз с того самого чемпионата Европы.
Где мы получили бронзу.
И о роли которого сейчас вовсю рассуждают даже те, кто мячик от шайбы может отличить только тогда, когда отрывается от созерцания женских задниц в стриптизе.
И то, если его в этот момент на что-то более серьезное не отвлекут, типа стакана односолодового вискаря минимум 15-летней выдержки.
Да что там говорить.
Сам лично слышал в Инсбруке от юной нимфетки, двигающейся в сторону випа перед нашим матчем со шведами, вопрос, потрясший меня прям-таки до глубины души: «А Дима Билан сегодня играть будет?».
Спутник нимфетки, дядя с невероятно огромным животом и абсолютно мутными от перегруза спиртным глазами, ответить ей так ничего и не смог: то ли и сам прифигел от такой постановки вопроса, то ли призадумался: а может, и вправду выпустят?
Ну хотя бы минут на 15.
И че б, спрашивается, девушку не порадовать?!
Подумаешь…
Ну, а если серьезно, то, ребят, футбол – это далеко не светское мероприятие.
Это – даже не игра.
А нечто гораздо большее.
Я уже не раз приводил этот пример: посмотрите на ломаные-переломаные ноги футболистов, посмотрите на безжалостные «стыки», посмотрите на ковыляющих с палочками ветеранов – ради «просто игры» такого никто не выдаст.
Просто – в качестве примера – когда один из героев матча с голландцами Дима Торбинский еще играл в московском «Спартаке», один из моих приятелей-фанатов поинтересовался, откуда у него, такого щуплого и инфантильного с виду, такая спортивная злость и такое бесстрашие в единоборствах.
– А чего мне теперь-то бояться? – удивился Торби. – У меня уже давно все мениски вырезали…
Игра, говорите?!
Впрочем, речь сейчас – отнюдь не об этом…
Праздники, какими бы они яркими ни были, имеют свойство заканчиваться.
И футболисты, и болельщики, в общем-то, рано или поздно, как ни крути, вынуждены будут вернуться на родину.
К родным, так сказать, осинам.
К родным «болотистым» полям, «странным» временами судьям и никогда не моющимся из каких-то, видимо, принципиальных корпоративных соображений, креслам главного стадиона страны в Лужниках.
Я их, кстати, за все свои 30 лет фанатского стажа мытыми видел всего один раз: на состоявшемся там финале Лиги чемпионов.
Ну, видимо, перед англичанами все-таки неудобно стало.