Враг моего отца
Шрифт:
— Я никогда ничего подобного не ела, — мотнула головой. — А в таком исполнении… Ты преподносишь историю, Слава, не просто осьминога в соусе.
Сдержаться было невозможно. Я обхватил ее шею рукой и впился поцелуем в ее вкусный рот с нотками сливочного соуса и вина. В такие моменты в кино звучит громкая пафосная музыка, знаменующая катарсис. Что-то подобное, только скромнее, происходило и у меня внутри — хорошее дополнение идеального дня и вечера. Когда я отстранился, она улыбалась так же — без дрожи и испуга в темных глазах.
— Сла-ва! — окликнула позади Марика,
Я знал этот ее взгляд. Глаза испанки блестели так, будто она уже с головой была в новой идее.
— Как день, Рика? — и я по-хозяйски положил руку на коленку Кристине.
— Лучше, чем утро — эта троица просто находка!
— Какая троица? — насторожилась Кристина.
— Эван, Джесси и их малыш в животе, — широко улыбнулась Марика. — Он прирожденный актер! Слушал мои команды, вел себя получше любого взрослого!
Кристина смущенно заулыбалась:
— Обалдеть. Можно мне еще вина?
— Слав-ва, — передала мне бутылку Рика. — А что с Фабией? Пришибленная какая-то сегодня…
— Слава ее пришиб, — сдала меня моя девочка с головой. Я сделал вид, что всецело поглощен разливанием вина. — Мне кажется, ему не понравился ее флирт…
— Флирт? — возмутился я. — Это был уже откровенный угон Кристины у меня из-под носа!
— Я думала, она с тобой… — и эта ее улыбка такая невинная. У меня доверчиво поползли глаза на лоб, а Марика заливисто рассмеялась:
— Мамма мия, вы такие классные!
— Долго репетировали, — я, усмехаясь, вздернул бровь.
— Умнички! — похвалила Рика. — Продолжайте в том же духе, нас ждет Голливуд!
Я проводил ее взглядом, силясь понять, что она имела в виду, когда почувствовал на своем запястье ладонь Кристины:
— Хорошая идея, — подалась она мне навстречу. Взгляд девушки красноречиво выдавал ту самую степень насыщения градусом, при котором море по колено. — Пошли репетировать?
Хорошо, что в этом состоянии уже не замечаются такие маловажные детали, как мой ступор. Я настороженно сузил глаза, но она не приняла вызов. Встала и потянула меня за собой в дом. Сопротивляться было сложно, когда передо мной стелился еле уловимый запах, который кружил голову весь день. Ее собственный и какой-то тонкой хрупкой цветочной ноты с цитрусовой кислинкой. Незатейливый, и от этого невероятно привлекательный. Хотелось зарыться в ее волосы носом и вдохнуть полной грудью, но эта ее податливость напрягала — что она задумала?
В комнате не позволила включить свет.
— Давай в душ, окей? — прошептала в плечо. — Я включу светильник. Нет, в ванной тоже не включай свет…
Язык Кристины заплетался, и пора было решать — я начинаю вникать и разбираться, или иду у нее на поводу.
— Крис, — вошел в ванную и обернулся, услышав ее борьбу с розеткой и вилкой хлипкого бумажного светильника на тумбочке, — что ты хочешь?..
— Чтобы ты доверился мне, Слава… Ты же меня хочешь, да?
— Хочу, — пропустил интриганку внутрь, — дай сюда вилку. Попадать в труднодоступные отверстия все же мужская привилегия…
— Умничка, — похвалила она, когда в
— Боюсь, от портвейна ты так быстро не протрезвеешь, — усмехнулся и сдернул футболку. Лучше бы так и остался с ней на голове, только бы не видеть, как она расправляется с лифчиком, потом стягивает трусики…
=32
Джинсы я стянул уже с трудом. Кристина суетливо настроила воду и зажмурилась под струями. — Мне что делать?
Меня бы устроило и просто посмотреть, как в полумраке рисуется ее умопомрачительный волнующий силуэт, как струи воды обтекают ее упругую небольшую грудь… блядь! Как мне на это ПРОСТО посмотреть?!
— Слав, ты после меня, х-хорошо?
— Хорошо, — охрип голос, — но зачем?
— Я тоже тебя хочу, Слава… И буду. Сегодня. Если ты отдашься мне…
Предложение было туманным, мозги мне не выключило, несмотря на выраженное стойкое кислородное голодание. Чувствовал какой-то подвох, и рисковать ее состоянием не собирался. Но пока что ничего страшного не происходило — в душ к себе она меня предсказуемо не пустила.
Наскоро помывшись, я заинтригованный вышел в комнату. Кристина сидела на кровати в полотенце и ждала меня.
— Захватишь ночник? — Когда я установил его подальше от кровати, она нервно вздохнула: — Слав… — хотела что-то сказать, но давались ей слова с трудом, — можно я тебя свяжу?
— Вяжи, — даже глазом не моргнул, несмотря на то, что в мозгу взвыли все сирены разом.
Ее все еще затуманенный взгляд умолял меня сказать «да», если бы я сделал паузу, она бы не решилась на то, на что старательно помогала себе решиться с помощью портвейна весь вечер.
— Ложись, — подвинулась она на кровати.
Дышала так неровно, возбуждающе, постоянно облизывала губы и нещадно их кусала, пристраивая мои руки к спинке металлического каркаса. Не показал я удивления, и когда она со знанием дела соорудила надежные профессиональные узлы на запястьях, из которых я сам не вырвусь. И вот тут в вены полилось что-то черное, липкое, возбуждающее. Я же не знаю ее вовсе. Все, что между нами совершенно определено, так это что я — источник ее неприятностей. Собирался разрушить карьеру, угрожал приемному обожаемому папаше проблемами, вынудил согласиться на контакты, которых она не переносит…
— Слава, я м-могу сделать больно…
Новость не обрадовала, потому что встала в стройный ряд моих умозаключений. Единственное, что пока оставалось свободного — ноги, но она их тоже собиралась связать.
— Может, не надо? — сдавленно предложил. — Кристина…
— Тогда мне может стать холодно, Слава, и у нас с тобой ничего не получится, — застыла она с другим платком.
Хорошо, хоть шибари мне не предлагала! Ладно, Багратов, в общем, так тебе и надо — сам себя в эту ловушку и загнал. Неожиданно мышцы расслабились, а начавшая слабеть под полотенцем и давлением невеселых мыслей эрекция снова ожила. Да так, что я застонал от первого ее касания к чувствительной коже ступней.