Враг мой – друг мой
Шрифт:
Мовсар присел на камень. Кивнул Умару на соседний:
– Присаживайся... – и даже стряхнул что-то с камня, на который показывал.
Умар сел чуть напряженно. Он сам шел к эмиру с серьезным разговором, который мог и нехорошей стороной обернуться, но, кажется, у эмира был собственный разговор, иначе они могли бы и в пещерке пообщаться, где вовсе не обязательно в полный голос и на повышенных тонах говорить, чтобы слышно было всем.
Байсаров вытащил из кармана пачку документов. Даже при свете луны Умар сразу определил, что это документы пленных.
– Домашние адреса пленников... Они сейчас письма домой пишут...
И протянул документы Умару. Тот взял, повертел в руках, но положить в свой карман не решился. Сначала следовало объяснения выслушать.
– Ты меня слушаешь? – спросил Мовсар так, словно он уже давно что-то говорил, а Умар своими делами занимался и на вопросы не отвечал.
– Да... Слушаю... Ты что-то задумал?
– Задумал... Важное дело мне сделать надо...
И замолчал, ожидая вопроса. Но Умар сам молчал, предполагая, что эмир продолжит.
– Почему не спрашиваешь – какое?
– Если меня это касается, то ты сам объяснишь... Но ты же не любишь, когда в твои дела суются... Я и не суюсь... Я сам не люблю, когда кто-то моими делами интересуется...
Умар не показывал перед эмиром подобострастия. И это вызывало уважение.
– Правильно. Я сам скажу... – он помолчал некоторое время, словно с мыслями собирался. – Мне нужно одного человека из тюрьмы вытащить... И я его вытащу... Я его обменяю на пленных... Ты понимаешь, чего я хочу?
– Понимаю... – сказал Умар. – Не знаю, насколько у тебя это получится, но попробовать стоит. Просто хороший человек или родственник?
– Кто?
– Кого ты вытащить хочешь...
Мовсар недолго подумал:
– Мой должник... У тебя же был сегодня в руках твой должник... Ты с ним поступил так, как сам посчитал нужным... Я так же хочу поступить со своим... Больше на эту тему не говорим... О том, что это за человек и зачем он мне нужен... Понял?
– Что ж тут непонятного... Слушаю, что дальше скажешь...
– А говорим только о том, как мне этого человека вытащить... А вытаскивать я его буду с твоей помощью... Если ты, конечно, согласишься...
Мовсар подождал, когда Умар согласие даст. Тот не дал. Хотел услышать больше и в подробностях.
– Что скажешь?
– Говори, что за помощь... Потом об остальном поговорим...
Байсаров опять задумался. Должно быть, подбирал нужные слова. Наконец сказал:
– Сейчас солдаты и этот прапорщик...
– Старший прапорщик... – поправил Умар.
– Старший прапорщик... Сейчас они закончат писать письма домой... Солдаты матерям... У одного только жена есть, он и жене тоже... Она скоро рожать должна... Старший прапорщик жене... Я письма заберу и отвезу их одному человеку... Это журналист... В большой московской газете работает... Женщина... Все время про Чечню пишет...
– Статья какая? – спросил Атагиев. – Если за терроризм, то не выпустят...
– Нет... Простой уголовник... Уже больше половины срока отсидел... Я сам его сажал, когда ментом был... Пожалел тогда и, может быть, напрасно... Сейчас вытащить его надо, чтобы кое-что спросить... Обменяют... Я узнавал... Ведет себя примерно, посылал прошение о помиловании... Но я знаю, как мне сыграть по полной программе... У меня есть ход... Стопроцентный... И никто, кроме меня, не знает, что сделать... Не сможет никто, кроме меня...
– Я понял это, – сказал Умар. – Что я должен сделать?
– Я уеду... Может быть, на пару недель, может быть, на месяц... Твое дело – пленников удержать... Это моя гарантия...
– А вот это самое трудное... – Голос у Умара был тоже нерадостный.
– Не понял? – встал эмир. – Почему?..
– На их поиск вылетели «летучие мыши»...
2. ПОИСКОВИКИ
Прежде чем высадить десант, вертолет прожектор включил и все вокруг осветил. И дорогу, и заросли вокруг, и камни. И даже самого полковника Раскатова, чтобы и его рассмотреть внимательно и узнать. И, уж конечно, тела пяти боевиков вокруг. И только потом завис на высоте двух с небольшим метров над землей. На взгляд Василия Константиновича, высоковато, но выбор высоты десантирования уже зависел от мастерства пилотов. Чем выше мастерство, тем ниже вертолет опускается.
Макаров первым выпрыгнул из вертолета, легко спружинил ногами, не перекатился даже и сразу в сторону отскочил, чтобы другому место для высадки предоставить и свою шею от чужих башмаков сберечь. Следом за ним посыпались солдаты. Спрыгивали, пружинили и перекатывались поочередно вправо и влево, быстро вставали и дальше выдвигались, уже поднимая стволы автоматов, чтобы обеспечить безопасность тех, кто еще не высадился. Все без пауз, без задержки, красиво и эффектно, словно на демонстративном показе перед каким-то высоким начальством.
Макаров сразу к Раскатову направился. Козырнул, приложив руку к камуфлированной косынке. В косынках были все, и ни у кого не было даже к поясу прицеплено тяжелой армейской каски. Полковник уже знал, что спецназовцы предпочитают удобство лишним средствам защиты. И пока потерь это не добавило, начальство молча переносило подобную, грубо говоря, легкомысленную моду. Но Раскатов сам прекрасно понимал, что с той же каской за спиной, как ее обычно носят, перекатиться, не получив травмы, достаточно сложно. А с каской на голове это неудобно. Каска значительно снижает обзор и мешает ориентации.