Враг мой, любовь моя
Шрифт:
Девятая регалия. Вернее Восьмая, если учитывать их последовательность и связь с Кругами.
Тусклый всполох на темном лезвии, дикая боль…
Кровавый кинжал, Пожиратель Душ, оружие, способное убить даже хаосита, даже Пробужденного отправит на перерождение. Когда-то именно он оборвал и мое шествие по Вееру.
Все Дома Новой Звезды получили по Регалии, все кроме Мейн. Почему? Почему я не доверила кинжал Дому Смерти? Из-за того предательства? Так на Коф вообще клейма негде ставить, а между тем им я отдала Призму. Может быть Пожиратель все
И произошедшее на Арене. Да, я подозревала Лаита. Ведь только Мейн могли испортить порталы Мейн. Это или предательство всего Дома, или одного, отдельно взятого Проводника. Даже не знаю, что меня печалит сильнее. Впрочем, я еще раз бросила взгляд на Лаита — с его мотивами все ясно, он предавал не меня, он устранял соперника, но вполне возможно, через него Тана Мейн как раз и надумали убрать меня. Ни за что не поверю, что «видящие Пути» не узнали среди первых чья именно, Искра возродилась в теле Анастасии Железновой, а если знали, то почему дали одного Лаита и больше никого в подкрепление? Почему ни разу не вмешались в ход событий, почему не защищали свою Карту?
Вновь подозрения, вновь сомнения, вновь так не вовремя просыпающаяся память, отвлекающая от происходящего здесь и сейчас. Бездновы Коф продолжали теснить нас, отрезая от дороги к Храму, наседая и наседая. Куда они нас ведут? Короткий взгляд за спину все прояснил — там был очередной кусок разорванной ткани мироздания, через который отчетливо проглядывалась Бездна, полная чистого хаоса. Мне это грозит максимум перерождением на алтаре Храма, а вот Лаиту несдобровать, его тело и разум будут уничтожены в волнах первичной силы.
Безвыходное, совершенно идиотское положение. Самое время рояля в кустах — я была бы рада даже отряду Шин, хоть из них воины и никакие. Позвать на помощь Зверей не было возможности, для этого хоть один должен быть рядом, но Лес всегда славился своим негостеприимством к любым формам жизни, кроме простейших. С его периодическими вспышками голода, ни один нормальный Зверь не рисковал сунуться под сень вековых деревьев.
А может быть Мейн наконец явят себя, разрешив все сомнения? Было бы очень здорово, чудесно даже. Плевать на прошлое, важно настоящее и подкрепленные действием намерения, а не пустые заверения.
Мейн таки явились. Рядом засверкал контур портала, правда всего одного, но может у них там что-то особенное подготовлено?
Однозначно особенное. Из портала вышел Кхай, держа в руке мой Хлыст.
— Прости, — не только губы, но и глаза его молили о прощении, впрочем, отношения мы успеем выяснить позже, сейчас важно другое.
— Дай, — требовательно рявкнула я.
Кхай послушно протянул Регалию, вкладывая кнутовище в мою руку. Едва дерево коснулось ладони, как ток прошиб все тело, вызывая стон наслаждения — по венам заструилась сила, уверенность, и в голове вспыхнуло знание — на этот раз из Леса не выйдут Коф, они все полягут на долбанной поляне!
Первый же взмах Хлыста прошиб Универсальный Щит и зацепил одного из Коф, не до смерти, но левая рука повисла неподвижно. Растянем удовольствие? Я знаю, что по моему лицу растеклась та самая улыбка, что всегда пугала Кхая, да и не только его, но или он принимает меня такой, какая я есть, или катится в Бездну со своими идеалами и видением добра и зла. Нет никакого разделения на верно и ошибочно!
Я позволила себе забыть в чем смысл всего, позволила задурить голову ложными догмами о всеобщем благе, о гуманизме, о важности жизни… Жизнь была нам дарована Отцом с единственной целью — познать через нас все грани бытия, и если есть Смерть, то будет Дом Мейн, изучающий все ее проявления. Если есть Любовь, то Вауу перепробуют все ее аспекты, щедро делясь с миром своими чувствами. Каждому Дому была дана своя область изучения, и подходящая сила, не больше, но и не меньше.
Внешние Дома должны были следить за обустройством Веера, как основного полигона для изучения жизни. Внутренние Дома познавали миры через действие, создавая законы во всех возможных областях, и следя за их применением. А Великие Дома, ну что же, нам досталось созерцание, пассивное участие в делах Веера. Реш же и вовсе, долгое время не покидали стен Храма, проводя эоны лет в Беседах с Отцом, обмениваясь впечатлениями о накопленных другими Домами знаниях.
И в этом была основная наша беда. Когда мы наконец вышли за пределы Храма, когда позволили и другим разумным смешать кровь с Пробужденными, теми, кто никогда не рождался, в этот миг мы запустили обратный отсчет. Нам была дарована сила столь великая, что она не могла уместиться в смертном теле, она звала и толкала на подвиги, на авантюры и свершения, которые все сильнее раскачивали равновесие Веера. Зависть рождалась в душах других хаоситов, а там, где зависть, там и глупость. Нам пытались подражать, нас пытались уничтожить бесчисленное количество раз, не понимая одного — Отец велел нам выйти из Храма! Он знал и желал этих последствий!
Алеф совместно с Беф слишком хорошо справились со своей задачей, они сотворили совершенные миры, в которых все было прекрасно, идеально, и абсолютно скучно. Отцу стало скучно! Он посчитал, что хаоситы застряли в бесконечном Созидании, и даже Цаде, чей удел был как раз вносить толику нужного Разрушения, даже они берегли этот стерильный рай. Поэтому Отец и решил встряхнуть Упорядоченное, внося новую-старую переменную в расчеты Алеф — Реш, ничем не ограниченные, ничем не связанные. Никаких законов, правил, моральных норм. Наша этика проста, если можешь — делай, последствия тоже на тебе, какими бы они ни были.
В начале мы были осторожны, и очень «нежно» обращались с творениями Внутренних Домов, но с каждым новым поколением Реш, наши игры со смертными становились все более и более… своеобразными. И это тоже было в замысле Отца, вот только он не учел, что и остальные Дома успели накопить немало знаний и силы, что именно они правили Веером, пока Реш вели свои неспешные Беседы. А власть многое меняет, вытаскивая наружу истинную сущность каждого. Еще сильнее черты характера проявляются, когда той самой власти угрожают, и Реш были всеобщей угрозой, против которой не раз и не два объединялись остальные Дома — все или только некоторые, в зависимости от общности интересов и сладкоречивости тогдашних лидеров.