Враг мой, любовь моя
Шрифт:
Отец добился своего — Весы раскачивались все сильнее, все ярче горели жизни, все более могучие герои появлялись в результате, Равновесие было нарушено и никак не могло восстановиться. Вот только и сил все эти игрища вытягивали немерено, так много, что в какой-то момент задели и Сознание Отца. Он стал отдаляться, все реже появлялся на Беседах, все слабее был Его отклик на наши мольбы. И вот тогда-то Реш и решили, что наше истинное призвание в том, чтобы не позволить Отцу окончательно угаснуть.
Жертвоприношения, Охоты… Все суета сует, краткосрочные лекарства, лишь
Вот, что я поняла, со всей отчетливостью тогда. Вот, что заставило меня принять ряд судьбоносных решений.
Многие мысли, многие печали. Все что от меня требовалось — это жить и познавать во славу Отца, вместо этого я возомнила себя спасительницей Упорядоченного и Первозданного. Глупость и пустое чванство. Все намного проще, все намного естественнее.
Нет у меня настоящей ненависти к Коф, они точно такие же пешки в этой затянувшейся игре, но они стоят на моем Пути, а значит будут сметены, ведь я должна вернуться в Храм.
Еще один взмах Хлыстом, и Призма вылетела из рук главаря Коф, щелчок пальцев и она уже в левой руке, вертясь и сверкая гранями. Коф остались практически беззащитными, будто голыми, не только перед мной, но и перед всем Первозданным. Не знаю где их Карта, да и не хочу знать.
Кхай. Все верно, он обещал расчистить мне Путь, и свое слово он сдержал. Может быть, и остальные мои союзники выполнили свою часть, невидимую мне, но от этого не менее важную? Ведь сейчас здесь только горстка Коф, нет Цаде, нет других их союзников, нет их Карт.
За всей этой простотой скрывается кропотливая работа моих друзей. Да, все верно, Паруф, Саден, Ирэ и остальные — это мои друзья, и во всей бесконечности миров только они моя опора и поддержка. И еще те, что сейчас стоят по обе стороны от меня — мой Проводник и мой… Кхай.
— Вы глупцы, — Хлыст исходил угрожающими волнами, но я стояла перед строем Коф и смотрела на них почти с сожалением, — одураченные глупцы, которые и сами не знают, за что сражаются. Где ваша Карта?
— Не твое дело! — вскинулся один из молодых магов, но старший оборвал его, останавливая и сопротивление отряда.
— Не мое? Возможно, — я пожала плечами, — но вы готовы умереть за свою цель?
— Нет!
— Да!
Выкрики прозвучали одновременно, такие противоречивые, такие правдивые. Стало совершенно очевидно, что и в рядах Коф нет единства. Так может быть, действительно, не стоит карать весь Дом за ошибки его Тана?
— Тана…? — вопросительно взглянула на их старшего.
— Тана Йазир, — с поклоном представился главный, а я порадовалась, что среди них есть кто-то из Тана, возможно, не все еще потеряно.
— Тана Йазир, я знаю, что у вас приказ, и понимаю, что вы чтите свой Дом, но у вас есть и право принимать единоличные решения в экстренных случаях.
Йазир
— Хорошо. Вы признаете, что эта битва проиграна Коф?
Молодой Коф ярился, было видно, что он едва сдерживает громкие слова, но вот Йазир стоял неподвижной скалой. Вполне вероятно, что он достаточно стар, чтобы обрести мудрость и осторожность.
— Признаю.
Молодой дернулся, словно ему отвесили пощечину:
— Нет! Как вы смеете! Это предательство! Мы умрем, но не сдадимся этим тварям! Они уничтожили наш Дом!
Вот тут этот ребенок, конечно, прав. С Жемчужным Дворцом я не очень аккуратно поступила, но…
— На то были причины, — я посмотрела в голубые глаза паренька, — Тана Йазир подтвердит.
И вновь короткий кивок:
— Все так. Тана Аэль была в своем праве.
Он все еще называл меня Аэль, то ли не желая выдавать свою осведомленность, то ли, действительно, не зная главного. Однако, было не место и не время выяснять детали.
— Тана Йазир, готовы ли вы пропустить нас?
Старший смерил меня долгим взглядом, как-то странно покосился на Лаита, а потом глухо промолвил:
— Да. Вы вольны пройти дальше.
Это была победа, полная и безоговорочная. Не было смысла в уничтожении этих несчастных, даже фанатичного паренька — сколько их таких — молодых и неразумных? Отец благоволит юности и чистым порывам, даже если они глупы и ни к чему не приведут.
— Благодарю, Тана Йазир.
Отряд Коф расступился, пропуская нас к выходу из Леса. Мы не боялись удара в спину, но Призму я на всякий случай настроила. Хаоситы такие хаоситы…
Глава 37. Ненависть к Врагу. Кхай
Что можно сказать о Тихой Равнине? Она тихая. Бескрайняя. Блекло-зеленая. Смертельно-опасная для всех, кроме Реш. Это последний рубеж обороны Храма, лишь внешне похожий на кусочек упорядоченного, не самый приветливый и живописный, но все же. Один сплошной обман.
О Равнине ходит множество слухов. Кто-то может рассказать о внезапно разверзающихся пропастях под ногами, полных раскаленной лавы, или шипящей кислоты. От кого-то можно услышать про трещины в воздухе, куда засасывает все живое и не живое, эдакие прорехи в Бездну. Кто-то с серьезным лицом вещает о нашествии саа’ле, целой армии. Кто-то с круглыми от страха глазами шепотом описывает доселе невиданных Зверей, до которых моорнам еще кошмарить и кошмарить.
Как уже было сказано — сплошной обман.
Все дело в том, что вся Равнина поросла дурман-травой. За простым названием скрывается самый сильный наркотик всех миров, один вдох пыльцы дурман-травы и любой хаосит потеряется в видениях. Любой, но не Реш — у нас к этой травке иммунитет, для нас Храм припас другие наркотики. Да, естественно, травка цветет постоянно, мелкими такими, желтенькими цветочками. Пыльца, правда, в воздух поднимается не всегда, только во время Бури. А Бури тут случаются ежедневно, ежечасно, без всякого расписания и предупреждения. Вот и видится каждому разное, в меру его воображения и согласно затаенным страхам.