Враг мой, любовь моя
Шрифт:
В Беседу он не вступил, и никак иначе не дал знать о Своей воле, так что я руководствовался собственными соображениями. Оказалось, что я был во Сне более пятидесяти тысяч лет, и за это время обстановка в Веере кардинально изменилась. Своей смертью я добился того, чего не получил при жизни — Ваэль вновь отреклась от титула Нешамах, перестала участвовать в Охотах и всячески пыталась стабилизировать ситуацию, но у нее мало что получалось. Со стороны казалось, что она потеряла свой стальной стержень, всю уверенность в себе. Меня Долгий Сон тоже немало изменил, в чем-то я стал жестче, в чем-то смелее, так что ненависть меня больше не сжигала, ведь ненависть —
Ваэль убила меня собственной рукой, разве могла она причинить мне большую боль? Пожалуй, нет. Она порвала все связи со мной, искренне поверив в мою вину, она отвернулась от меня, ввергнув в самую пучину безысходности. Хуже быть не могло, а значит все, что бы я ни сделал, привело бы только к улучшению ситуации. Не самая стройная логическая цепочка, но на то я и Нефеш — Его Чувства и Эмоции, чтобы руководствоваться не доводами рассудка, а велением сердца.
Кстати, они оба забились с новой силой, и фиолетовое вполне себе исправно перекачивало потоки силы, точно также, как красное контролировало кровоток. Точно так, как я собирался взять под контроль ситуацию в Веере, раз уж Ваэль отпустила бразды правления и назначила преемниками слабых Нун. Я должен был доказать, что ничуть не уступаю ей, что способен стать властителем всего Первозданного. Амбициозный план, и он, конечно же, с треском провалился. Вспоминать об этом не хотелось, я наделал столько ошибок, что их с лихвой хватило бы на целый Дом. Впрочем, в конечном итоге, Ваэль вернулась ко мне, вот только…
Нет, об этом точно думать не стоит, Отец почти пробудился, и ему эти мысли очень и очень не понравятся, так что лучше я подумаю о другом. Мы долгие сотни тысяч лет были вместе, но кажется, я все же заразил Ваэль своим человеколюбием, она более не стремилась наказать непокорных, а наоборот, жила всепрощением и поклонением Жизни. Из крайности в крайность, в этом она вся. Естественно, все закончилось очередной ее смертью, но на этот раз добровольной, на алтаре Храма.
В тот миг я познал настоящее безумие, все, что было до этого, оказалось лишь слабой прелюдией. Мой Сумеречный Путь длился века, тысячелетия, пока я окончательно не растворился в потоках, и не возродился позже, обретя слабое подобие личности в образе Крылатого, Привратника Грани в Мире Льдов. Меня притянуло к себе место моей самой яркой смерти, что совсем неудивительно. Вот только я до сих пор не помню, что произошло на той планете-артефакте…
Эоны лет прошли, прежде чем моя тсани опять возродилась, и ее новое рождение дало моей душе нужный толчок. Крылатому стало мало Грани, да и события Мира Льдов потревожили смертельный покой, выбили из привычного половинчатого состояния. В Мире Льдов кто-то умер, кто-то по мощи не уступавший старшим Реш и это противоречило всему, что я знал! В Мире Льдов не могло быть Реш! И между тем нечто до боли похожее на Искру Метаморфа проскользнула мимо меня-Крылатого и ринулось в сторону Первозданного. О, да! Остаточный след Искры сиял ярко, пусть и недолго. Почти уверен, что в Храме нас ждет кто-то из Реш.
Или Враг. Раз Отец поставил такое условие, то он не отступится.
И я не отступлюсь от Ваэль. Пусть разнесет в пыль хоть все Девять Кругов. Моя сумасшедшая любовь… Яростная, жгучая, непокорная и невообразимо прекрасная в гневе. Я преследую тебя, а ты преследуешь меня во снах. Чего мне стоило не сорваться в том пошлом техногенном мирке! Приходилось действовать скрытно, с минимальными возмущениями в нитях, все больше
Ты нужна мне. В этом вся суть. И я надеюсь, молюсь Отцу, что и я тебе нужен.
Иначе все это лишино смысла.
Что ж, осталось две Регалии. Призму скорее всего забрали с собой Коф, не просто так они покинули Жемчужный, а вот Хлыст… Его я, пожалуй, заберу сам от старых, недобрых знакомых.
Цаде. Квинтэссенция наемничества. Служат тому, кто сильнее, или кто может заплатить больше. Нет, не всегда деньгами, но властью, силой, будущим. Они столько раз меняли стороны и флаги, что никто уже не воспринимает всерьез союз с ними. «Верность Цаде» — давно уже стала присказкой, оксюмороном, лучше всего иллюстрирующем непостоянство и предательство. Когда мой Путь Нефеш прошел через их Дом, я многое узнал, многое понял. Не так уж они и плохи, в чем-то честнее самых надежных друзей. По крайней мере, от них всегда знаешь, чего ожидать.
Оказалось, что они ранимы и нежны, как те фиалки, именно они передали в миры болезнь привязки, наделив ею многие расы. По ним сильнее всего бьет отдача от безответной любви, или, того хуже, от ухода любимого. Они всегда, всегда сходят с ума в таких ситуациях. В древности их называли Лунным Домом, за романтичность, и вечную меланхолию, вот они и потрудились, наращивая непробиваемую броню, укрывая свои сердца слоями безразличия и холодности.
Еще один Дом, дошедший до крайности, в попытках обезопасить себя.
В свой бывший кабинет я переместился с некоторой опаской, а ну как защиту наконец-то научились делать толковую, но нет, она все также зияла дырами и прорехами. Хлыст я когда-то лично спрятал в этом кабинете, в стене, на которой сейчас висела картина Пикассо — «Менины», пятьдесят девятая версия, хотя все считали, что художник создал только пятьдесят восемь вариаций по Веласкесу. Новый владелец кабинета увлекается живописью?
— Мы тебя ждали.
Голос за спиной не был неожиданностью, я сразу же почувствовал чужое присутствие, но вот слова сильно удивили.
— Ждали? — переспросил я, не оборачиваясь, продолжая рассматривать розовую версию «Менины».
— Конечно, сразу же после уничтожения отряда, посланного за Картой Мейн.
— Того самого, что провалил задание? — не удержался я от ехидства. — Как там Нгун?
— Зализывает раны и сыплет проклятиями, но он сам виноват, полез туда, куда не следовало, повелся на наводку Коф.
Спокойный ответ моего собеседника все же заставил повернуться к нему. Один из Тана Цаде, однозначно. Светловолосый, с оливковой кожей и красными глазами. Не из самых древних, раз в нем проявляются черты их любимых дроу. Вооружен и очень опасен, мне не нужно знать его, чтобы чувствовать исходящую угрозу. Слабаки и не становятся Тана.
Мой визави вскинул руки, показывая, что нападать не намерен:
— Мейн’Кхай, мы не враги.
Бровь поползла вверх сама по себе, вот честное слово.
— Не удивляйся так, мы действительно никогда не враждовали. И я знаю кто ты.
Вот так новость… Впрочем, мы могли подумать о разном.
— Я знаю, что ты Аватара Хаоса.
Нет, не о разном. Мог бы догадаться и по Дому, к которому он меня отнес. Интересно, чего он ожидал в ответ на свои откровения? Что я раскрою цель визита? Подставлюсь?