Враг мой (сборник)
Шрифт:
Чой Лех замахивается, метя мне в голову, но я приседаю. Его рука бьет в пустоту, я же бодаю его головой в живот, как раз туда, где должна находиться брюшная прорезь. Лех с криком опрокидывается на пол барака. Медленно поднявшись, он, держась обеими руками за живот, еще раз разглядывает меня.
"Этот!" - говорит Лех Равину Нису и шагает дальше...
Я просыпаюсь и оглядываюсь, отовсюду ожидая опасности. Но рядом никого, кроме талман-джетаха Зенака Аби. Он по-прежнему занят чтением, но при этом говорит мне:
–
Я тянусь, тру лицо, набираю воздух и, выпуская его, откидываюсь на спинку своего "кресла". Вопрос? Неужели у меня есть хотя бы один вопрос?
– Не уверен, про что спрашивать, джетах.
Аби закладывает книгу полоской синей ткани, закрывает ее, кладет себе на колени. Взгляд его пытлив.
– Что ты знаешь обо мне?
– Что ты безумец и изменник.
Джетах озадаченно приподнимает брови.
– По-моему, нельзя быть одновременно тем и другим, Ро.
Я стискиваю руки и опускаю взгляд. Не важно, думаю я.
Подумаешь, слова! Нет на свете больших предателей, чем они.
– Болтают, будто до войны ты, джетах, жил с людьми.
– Это правда. Так поступали многие из нас. Их университеты на Хулоне и на Дорадо были до войны крупнейшими учебными центрами Амадина. Я там преподавал, у меня было много друзей среди людей: преподаватели, студенты. Разве это превращает меня в изменника?
– Нет.
– Я выпрямляю спину, делаю неопределенный жест.
– Не могу даже представить себе те времена.
Аби подпирает рукой подбородок, поджимает губы.
– Ты влачишь свои годы, как цепи. Сколько тебе лет? Десять, одиннадцать?
– Семь, джетах.
– Семь, - повторяет он и по-человечьи качает головой.
– В твоем возрасте я уже был выпускником Талман-коваха на Синдиеву.
– На Драко?
– удивленно переспрашиваю я. До сих пор я был знаком только с уроженцами Амадина.
– Конечно. На Амадин я прилетел в девятилетнем возрасте. Это было за одиннадцать лет до войны.
– Он усмехается.
– Ты удивлен, Язи Ро?
Я сосредоточенно складываю цифры.
– Выходит, тебе уже больше пятидесяти!
– В исчислении Драко - пятьдесят три. В годах Амадина немного больше. Но это далеко не рекорд.
Я вскакиваю и принимаюсь расхаживать по пещере.
– Почти всем, кого я знаю, меньше десяти лет. Мой родитель погиб, когда ему было всего четыре. Но в Маведах есть командиры старше двадцати лет. Я даже встречал одного, Олту Киуса, которому было целых двадцать девять. До сегодняшнего дня я не знал драков старше его.
Зенак Аби вытирает себе череп, вздыхает и говорит:
– Итак, Язи Ро, мы с тобой установили, что я безумец, изменник и дряхлый старец. Учти, если продолжать Б том же духе, то к моменту, когда ты доберешься до сути, мы вряд ли сохраним ясность мысли.
Я
– Ну что ж... Я слышал в лагерях две вещи. Во-первых, что когда Зенак Аби изучает пути, то у него получается, что не все они приводят к продолжению войны. Болтали, будто ты нашел талму к миру.
Аби потер подбородок и поднял палец.
– Это полуправда. Не все пути обязательно ведут к войне. Но пути к миру я не нашел.
– Но он должен существовать! Этому надо положить конец!
– Мне тоже хотелось бы так думать, юноша, - отозвался Аби насмешливо.
– Однако твое пылкое "должен!" еще не достигло степени научной вероятности.
Глядя на веселую физиономию Аби, я думаю: неужели мир - это всего-навсего кровавые игры, в которые играют изуродованные болью живые существа? Мое разочарование так сильно, что я уже не в силах изображать старомодную вежливость.
– У тебя и у твоей синей ленты было целых тридцать два года, старый дурень! Чем же ты все это время занимался?
Мы оказались с ним почти нос к носу, как говорят люди. Внезапно я чувствую, что мне в грудь что-то упирается. Я опускаю глаза и вижу человечий огнестрельный автомат. Аби наставил его на меня. Я беру себя в руки и отступаю назад.
– Садись в кресло, Язи Ро. Так гораздо удобнее.
– Но я не двигаюсь. Отлично. В таком случае это считаю более удобным я. Сесть!
– Он подталкивает меня дулом.
Я повинуюсь, не сводя с него глаз. Джетах улыбается, целится себе в голову и спускает курок. Щелчок - и ничего.
– Патроны кончились, - объясняет он виновато.
– Но я отвечаю на твой вопрос, чем я занимался последние тридцать два года. Все это время я старался сохранить жизнь себе и нескольким друзьям. Мы десятилетиями опережали на один шаг агентов Маведах и Фронта Амадина.
– Я нашел тебя без труда.
Аби отвечает с улыбкой:
– Если ты призовешь на помощь свою могучую память, то, наверное, вспомнишь, что я сам тебя нашел.
– Аби показывает стволом на стены пещеры.
– Что касается моей работы, юноша, то где же мне развесить мои таблицы? Где мои мониторы, компьютеры, коллеги и ассистенты, космическая связь с Талман-ковахом? Нет, юноша, все это время у тебя было гораздо больше возможностей добиться мира, чем у меня.
– Мира?
– переспрашиваю я, сбитый с толку. Аби утвердительно кивает, убирая под куртку бесполезное оружие.
– Почему ты не перестал стрелять, убивать? Количество трупов явно уменьшилось бы. Мне было недоступно даже это, потому что я никого не убивал. Каким был второй дошедший до тебя слух?
Сидя вечерами перед слабо светящейся шкалой приемника, мы с однополчанами рассказывали друг другу невесть что. Неужели все это были пустые слова? Сотрясение воздуха в ожидании очередного кровавого задания?