Враг мой (сборник)
Шрифт:
– Считай, что мы с вами, Язи Ро, - произносит Салли.
– Ужасно любопытно, что вынуждает Жнеца рисковать бесплатно.
Я допиваю свою порцию и показываю на остальных двоих.
– А они?
Салли тормошит мужчину, но не добивается реакции. Приходится сбросить его с табурета. Он безжизненно сползает на пол, увлекая за собой крепко спящую женщину. Салли пожимает плечами.
– Не хотите - не надо.
Драк и землянка ютятся в комнатушке в задней части клуба, при кухне, вернее, в углу склада, где есть место только для лежанки. Рядом с лежанкой восседает на ящике с туалетными принадлежностями
– Все готово, Салли. Чистота и порядок. Все на месте: я сторожил.
Салли одобрительно треплет драка по щеке.
– Молодец, Ток. Я тобой горжусь.
Пожилой драк косится на Жнеца, потом, продолжая свой отчет, указывает на лежанку.
– Ни одной складки, Салли. Взгляни!
Салли снимает платье, аккуратно кладет его в белую коробку и натягивает брюки, мягкие сапожки, коричневую куртку.
– Лежанка снова твоя, Ток. Оставляю тебе платье. Его можно продать за хорошие денежки. Мы с Кудаком улетаем в командировку.
– Что еще за командировка?
– хмуро спрашивает Ток.
– Сама толком не знаю. Мы летим на Амадин устанавливать мир - это все, что мне удалось выяснить.
Кудак надевает рюкзак. Ток удрученно качает головой.
– Амадин обречен. Слушайте мудрецов. Они знают.
– Драк вглядывается в Жнеца.
– Кажется, ты - один из моих детей-людей?
В глазах Жнеца я к своему удивлению вижу слезы.
– Да, джетах. Эрнст Брандт, седьмой офицер, ильшеве.
– Эрнст...
– повторяет драк. Имя ему незнакомо.
– Прости, не помню. Но я знаю всех своих детей, просто не помню лиц. Столько всего случилось... Ток опускается на лежанку, твердя: - Все мои дети... Все - мои дети.
Жнец стоит, широко расставив ноги, заложив пальцы левой руки за ремень и прижав правую ладонь к груди - знак приветствия в тзиен денведах. Заметив это, старый драк с трудом встает и делает то же самое.
Мы пробираемся вчетвером сквозь толпу. Жнец погружен в воспоминания и не произносит ни слова. Кудак и Салли опередили нас и вот-вот затеряются в живой каше. Неожиданно мне на грудь ложится мохнатая пятипалая лапа. Я останавливаюсь как вкопанный. Физиономия у обладателя лапы устрашающая, челюсть такая, что перед ней не устояли бы даже древние камни Талман-коваха.
– Извини, кальмар, но ты вылакал мою выпивку и не заплатил.
Стакан я помню, все остальное тонет в тумане. Желая кончить дело миром, я достаю деньги.
– Прошу меня простить, если я присвоил то, что мне не...
Жнец не позволяет мне унизиться.
– У тебя проблемы, приятель?
– спрашивает он почти вежливо, не скрывая любопытства.
Субъект с тяжелой челюстью не желает отступать.
– Это наши с драком счеты, дубина. Отвали!
Вернувшаяся Салли пытается встать между мной и бетонной челюстью, оттеснив Жнеца.
– Тебе больше нечем заняться?
– Нечего вязаться к моим друзьям!
– Ты думаешь...
– пытается встрять Кудак, но тут же получает по физиономии, отлетает и врезается в крупного драка, валясь на пол вместе с ним. Разглядеть их возню мне не удается: Жнец разбивает в кровь нос, примостившийся над челюстью. В следующую секунду
36
Дни идут, швы затягиваются. Амадин остается беленьким кружком, видимым, впрочем, среди звезд невооруженным глазом. Мы полны серьезности, словно нас ждет испытание, от которого зависит судьба мира. Собственно, так оно и есть. Я уже не держусь за щеку и усердно тружусь вместе с Кудаком и Салли, приближая осуществление судьбы, предначертанной талмой.
Салли Редфивер - убийца и следователь, давняя партнерша Жнеца. Кудаку предстоит вести допросы. Его задача - определять, годятся ли кандидаты в будущие разведчики, следователи, допрашиватели или "кроты". "Кротами" будут те, кто, вернувшись в свои деревни, дома, подразделения, станет терпеливо ждать приказа раздобыть какие-то сведения, опознать или убрать кого-то соседа, партнера, друга, родственника.
Пока мы тренируемся с помощью компьютеров и беспрерывно совершенствуем свои планы, Гав Кудак знай себе читает и все запоминает. Информации разливанное море: к его услугам все сведения об Амадине, накопленные Карантинными силами землян и драков. Кудак выносливее остальных: все забываются сном, а он не отходит от компьютера.
У Дэвиджа и у меня другая задача: мы составляем резервные планы, программы действий на случай непредвиденных обстоятельств, списки припасов, оружия и так далее. У меня закрываются глаза от усталости. Дэвидж смотрит не на монитор, а в пустоту.
– В чем дело?
– бормочу я.
– Озарение!
– с улыбкой отвечает мне человек.
– Я вдруг осознал, что из всей теперешней команды я меньше всего гожусь на руководящую роль.
– Такова твоя талма!
– напоминаю я ему.
– Наша талма, Ро.
– Дэвидж качает головой.
– Но я все равно озадачен. Я никогда никого никуда не вел, никого не организовывал, вообще не делал ничего такого, что подразумевает эта талма. У тебя хотя бы есть опыт боев на Амадине. У Мосса и Бенерес опыт воздушных боев и контрабандных операций. Гази хорошо владеет компьютерами, Жнец и Салли - опытные дознаватели, Кудак - мастер допроса. А главное, все вы молоды, а я всего-то и умею, что жить в одиночестве в пещере и не давать маленьким дракам резать себе пальцы, пока они не повзрослеют. Не пойму, почему эта талма каким-то образом зависит от меня.
Я устало машу рукой и говорю с улыбкой:
– Если бы ты знал путь, дядя Уилли, то это уже не был бы путь.
Дэвидж смеется, потягивается, указывает кивком головы на пассажирский отсек и бормочет, подавляя зевок:
– Может, моя истинная задача - найти того, кто сможет все это возглавить? В любом случае жребий брошен. Пройдет не больше двадцати часов - и либо мы опустимся на Амадин, либо превратимся в бесчисленные ионизированные частицы, носящиеся в пространстве. А пока что прикорнем.