Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Мюллер Рольф-Дитер

План операции не предусматривал продвижения германских войск по широкому фронту: планировалось ввести в бой в группе армий «Юг» 35, а в группе армий «Север» 68 дивизий. В резерве сухопутных войск оставались 44 дивизии — треть всех войск, задействованных на Востоке. Оба ударных клина, ввиду географических условий, должны были сосредоточиться на немногочисленных дорогах, что при эшелонированном построении обеспечивало подтягивание больших резервов. Тем самым не в последнюю очередь решалась и проблема стратегического развертывания. Ввиду отсутствия инфраструктуры в центральной части Восточной Европы и в целях сохранения секретности можно было проводить только поэтапное сосредоточение и развертывание соединений^{468}.

Маркс, несомненно, располагал старыми планами, о чем говорит его ссылка на план «Юго-Восток» (Studie Sudost), подготовленный в 1938 г. Из него, например, в целях

осуществления развертывания войск были взяты данные о пропускной способности венгерских и румынских железных дорог. Его высказывания об участии военно-морского флота и захвате им балтийских портов также основывались на известных старых документах. Не в последнюю очередь он упоминает о необходимости усилить активность военной разведки, чтобы благодаря мобилизации местных прогерманских сил предотвратить разрушения, которые Красная армия могла учинить в ходе своего отступления. В заключении говорится: «Следует организовать подготовку военного управления в занятых областях, а на Украине, в Белоруссии и в прибалтийских государствах предусмотреть переход к самостоятельности и создание местных, не большевистских правительств». Именно этот пункт плана снова подтверждает предположение, что по политическим вопросам Гитлер 31 июля определенным образом не высказывался.

Достойно внимания также определение Марксом в его плане времени и места. Видно, что идея решительных сражений в приграничной полосе дополнена лишь несколькими этапами преследования разбитого противника. «Великое» решение «восточной проблемы», как его видел Гитлер, не получило, таким образом, никакого нового стратегического развития. Маркс рассчитывал на то, что перелом в борьбе с Красной армией наступит уже на первом этапе. Предполагалось, что главным силам германским пехотных дивизий потребуется всего около трех недель, чтобы пройти 400 км, сражаясь с оказывающим сдерживающее сопротивление противником, который будет откатываться на старую оборонительную линию.

При этом танковые дивизии должны были быстро продвигаться вперед, в глубь территории противника, и препятствовать образованию им сплошной линии фронта. Здесь, естественно, был учтен опыт боевых действий в Польше и во Франции.

На втором этапе Маркс предполагал, что вермахт будет вести боевые действия, которые могли продлиться до четырех недель, минуя большие лесные массивы и крупные реки, и продвинется дальше на глубину до 200 км. При этом будет достигнут «решительный прорыв, или разрозненные части русских сухопутных войск будут разбиты по очереди еще на первом этапе». На третьем этапе, вероятно, речь пойдет о том, чтобы стремительным наступлением небольшого количества подвижных соединений «заставить бежать разбитые русские войска, занять Москву и Ленинград и продвинуться далеко вглубь Восточной Украины». Если преобладающая часть Красной армии еще сохранит боеспособность, вермахту следует сделать паузу на три-четыре недели с целью организации пополнения и тылового снабжения. По окончании этого этапа организуется преследование противника вплоть до линии Дона, Волги и Северной Двины, что составит на юге в глубину 400 км, а в центре и на северном направлении — до 800 км.

Выдержка из «Проекта оперативного плана “Ост”» генерал-майора Эриха Маркса от 5 августа 1940 г.:

«После взятия Харькова, Москвы и Ленинграда целостный фронт русских войск более не будет существовать. Для полной оккупации этих областей отсутствуют возможности, но в этом нет и необходимости. Подвижные войска и пехотные дивизии, передвигаясь по железным дорогам, в состоянии осуществить это преследование. Необходимое время: 2–4 недели. Общее необходимое время на весь Восточный поход до достижения намеченных рубежей: от 9 до 17 недель. Если советское правительство не падет или запросит мира, необходимо будет далее продвигаться до Урала. Если Россия с уничтожением ее армии и с потерей наиболее значимой европейской части страны не будет способна вести активные боевые действия, то, опираясь на Азию, можно еще бесконечно долго оставаться в состоянии войны».

С сегодняшней точки зрения все это может казаться неким бессмысленным бредом военного, но тогда это был абсолютно точно рассчитанный план опытного офицера Генштаба, и понять этот план можно только исходя из тех представлений, на основе которых разворачивалась подготовка войны на Востоке. В 1930-е гг. сложилось мнение, что советскую систему отличает нестабильность, а Красную армию — слабость, причем так считали не только в одной Германии. Маркс полагал, что в Восточном походе вермахт будет превосходить русских не только качественно, но и количественно. К этому он, видимо, пришел из-за ошибочной оценки состояния противника. Но во взглядах его современников и на основании опыта 1917–1918 гг. сложилось

стойкое впечатление, что Красная армия развалится после первого же тяжелого поражения, и ее погонят через всю страну как побитую кучку казаков.

Сталин и все советское руководство также недооценивались в их способности к разумным действиям, что выражалось в применении к ним избитых антибольшевистских клише или иных идеологических форм^{469}, но и при трезвом рассмотрении с перспективы 1940 г. СССР еще не доказал свою военную мощь. Впечатления от финской войны и Освободительного похода только усилили эти негативные оценки.

Подготовленная Марксом работа, наряду с подробным приложением о необходимых мероприятиях по обучению и организации войск на опыте предыдущих войн, содержит также текст, который вначале кажется ошеломляющим, но становится сразу же понятным благодаря предпринятому здесь анализу планирования войны на Востоке. Речь идет о цитированной выше выдержке из работы Михаила Тухачевского «Поход за Вислу», в которой он рассказывает о войне 1920 г. и которая вместе с замечаниями маршала Пилсудского в середине 1930-х гг. была рекомендована в обязательном порядке для ознакомления офицерам вермахта. В той выдержке из работы Тухачевского дается военная оценка Припятских болот, которые и в планах Маркса привели к разделению наступающих германских войск на две части^{470}.

Этот природный барьер мог быть вполне использован обороняющимся противником с целью концентрации дополнительных сил в данном районе и нанесения в дальнейшем опасного флангового удара по северной или южной группе наступающих войск вермахта. Степень оценки этой вероятной угрозы Восточному походу зависела от того, насколько возможно будет перемещать крупные воинские соединения в этой лесистой и болотистой местности. Опыт Тухачевского пришел к нам из того времени, когда военная стратегия оперировала главным образом кавалерией и пехотными частями, и спустя двадцать лет этого было явно недостаточно. Поэтому данный вопрос продолжал волновать Маркса.

Руководитель отдела «Иностранные армии на Востоке» Эберхард Кинцель указал в своей оценке от 10 сентября 1940 г. на то, что командование Красной армии хотя и было убеждено в возможности использовать характер местности при условии применения моторизованных частей, тем не менее оказалось неспособным осуществить концентрацию сил севернее и южнее этих болот^{471}. Позднее даже Гитлеру бросилось в глаза, что здесь может возникнуть проблема, и он поручил провести дополнительное изучение этого вопроса. Отдел «Иностранные армии на Востоке» сделал по этому поводу подборку цитат из доступных литературных источников. Гальдер приказал переработать готовый проект, и в представленном Гитлеру окончательном варианте исчез существенный пассаж. Правда, в первоначальном проекте указывалось на значение этой зоны как помехи на пути наступающих войск и как возможного района, в котором обороняющаяся сторона может развязать партизанскую войну, но также одновременно подчеркивалось и то, что противник, опираясь на разветвленную железнодорожную сеть, мог осуществлять в целях обороны перемещение войск во всех направлениях. Поэтому угроза удара по наступающим на Москву и на Киев германским войскам во фланг или с тыла вполне «могла перейти в область возможного»^{472}. Гальдер постоянно твердил Гитлеру о такой возможности, и это позволило ему гарантировать принятие оперативного плана с его главной задачей — наступлением на Москву.

Осенью 1940 г. штаб 18-й армии приступил к практической подготовке сосредоточения и развертывания войск на Востоке. Одновременно требовалось совершенствовать систему укреплений в приграничной зоне с целью организации обороны в случае вероятного танкового удара советских войск. Сегодня нам известно, что советский Генеральный штаб еще весной 1941 г. предлагал нанести такой удар по все более заметному скоплению германских войск, однако Сталин побоялся сделать это. В противном случае Красная армия оказала бы вермахту «любезную услугу», и он из обороны сумел бы уничтожить атакующие силы русских в приграничных районах и перейти к наступлению. Сосредоточенные на Востоке войска осенью 1940 г. возглавило командование группы армий. Гальдер предлагал назначить начальником штаба этой группы генерала Маркса, с тем чтобы обеспечить непрерывность в подготовке военной кампании, но Гитлер отклонил это предложение, поскольку не доверял Марксу, потому что тот, находясь в конце 1920-х гг. на посту пресс-атташе Министерства рейхсвера, был близким другом генерала Шляйхера, которого Гитлер приказал уничтожить в 1934 г. как своего бывшего политического противника^{473}. Маркс в 1941 г. был назначен командиром пехотной дивизии и уже в первые дни войны на Востоке получил тяжелое ранение.