Враг
Шрифт:
Когда мы приблизились к дому, тела уже были сложены снаружи. Я услышала, как стонет Хименес. Поспешив внутрь, я увидела, что он лежит на полу. Киану затянул тугой жгут прямо над его коленом. Они порвали его штаны, обнажив укус, который выглядел ужасно.
— Вырубите меня и отрежьте её, — крикнул Хименес сквозь стиснутые зубы.
— Что случилось? — наконец, заговорил доктор Саймон.
— Его укусил Арви, — прошептала я.
— Джонс, — позвал Хименес.
Джонс опустился
— Что тебе нужно, брат?
Хименес похлопал Джонса по груди свободной рукой.
— Ты был прав, чувак.
— Насчёт чего?
— Чёртовы Арви предпочитают мексиканскую кухню. Кто ж знал?
Он громко рассмеялся, а затем застонал от боли.
Джонс покачал головой.
— Как ты можешь шутить в таком состоянии?
— В своей следующей жизни я стану комиком. Я это чувствую, — прохрипел он и закрыл глаза.
— Хименес? — пробормотал Джонс, наклонившись к нему и нахмурив брови.
Глаза Хименеса резко открылись.
— Что? — заорал он, заставив Джонса подпрыгнуть.
— Чёрт возьми. Я думал, что ты…
— Нет, — Хименес стиснул зубы и застонал. — Я ещё не умер.
— Ты не умрешь, чувак, — сказал Джонс, нахмурив брови.
— Я не хочу превращаться в одну из этих тварей. Если надо, отрежьте мне эту чертову ногу.
Лицо Хименеса исказилось от боли, и его тело задрожало. Капельки пота выступили у него на лбу, а затем начали стекать по лицу и пропитывать рубашку.
Доктор Саймон подошёл ближе к Киану и прошептал:
— У вас есть обезболивающее?
Тот кивнул.
— У меня есть автоматические шприцы-инъекторы с морфином.
— Принесите то, что у вас есть, и сделайте ему укол.
В комнате было холодно и темно, как будто смерть вошла в дверной проем. Киану открыл свой медицинский набор и сделал Хименесу первый укол морфия. Остальные солдаты собрались вокруг Хименеса, их настроение было невероятно мрачным. Сержант Хокинс опустился на колени рядом с Хименесом и положил ему руку на лоб.
Его стоны постепенно стихли. Схватив свои жетоны, он снял их с шеи и поднял вверх.
— Эй, сержант, скажите моей семье, что я их люблю, хорошо?
Сержант Хокинс взял жетоны в руки, пытаясь сдержать свои эмоции.
— Я сделаю это, сынок. Обещаю.
— И не стесняйтесь соврать моей маме и рассказать ей, каким потрясающе крутым я был в бою. Я попрошу Бога простить вас.
Сержант ухмыльнулся, но в его глазах залегла печаль.
— Я не буду ей врать. Ты крутой солдат, и для меня было честью служить с тобой.
Хименес слабо улыбнулся, а затем его усталые глаза переключились на меня.
— Эби, — выдохнул он.
Я была
— Да, ты.
Я подошла и села рядом с ним.
— Ты по-настоящему крутая, — пробормотал он невнятно. — Пожалуйста, сделай мне одно одолжение.
— Всё, что угодно, — сказала я, надеясь, что смогу выполнить его последнее желание.
— Убей всех этих ублюдков. Не дай им править нашим миром.
Я усмехнулась и взяла его за руку.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Доктор Саймон кивнул Киану, велев ему сделать вторую инъекцию морфия.
Веки Хименеса отяжелели, а глаза остекленели. Морфий начал действовать, и его дрожь стихла. Я взглянула на его ногу и увидела, как его вены меняют цвет.
— Сержант, — он перешёл на шепот, — не дайте мне видоизмениться.
— Не дам, сынок.
— Я люблю вас, ребята. Не дайте себя укусить. Это капец как отстойно, — выдохнул он.
Джонс произнёс прекрасную молитву, и у всех, кроме Даниэллы, на глазах выступили слезы. Сержант Хокинс приложил руку к его лбу.
— Спи спокойно, сынок. Мы скоро увидимся.
— Ураа-а, — выдохнул Хименес, перед тем, как в последний раз закрыл глаза.
— Ура-а, — печально вторили ему солдаты.
Доктор Саймон кивнул Киану, чтобы тот сделал последний укол морфия, но Стивенс остановил его.
— Может, стоит попробовать отрезать ему ногу? — сказал он, вытерев слёзы с лица.
— Потерять конечность лучше, чем потерять жизнь. Мы можем что-нибудь сделать?
Доктор Саймон покачал головой.
— Как только слюна мутанта попадает в кровоток, она быстро распространяется. Даже если ты отрежешь ему ногу, боюсь, уже слишком поздно.
— И что теперь будет? — спросил Джонс.
— Если мы не сделаем последний укол, он изменится.
— И мы ничего не можем сделать? — спросил Джонс. Они хватались за любую возможность, чтобы спасти его.
Доктор Саймон покачал головой.
— Мне жаль.
Он осторожно приподнял веко Хименеса. Внешний ободок его карих радужек был затуманен.
Стивенс выругался, и его глаза наполнились слезами. Он прикусил дрожащую губу, пытаясь справиться с болью, а затем развернулся и ударил кулаком в стену. Гипсокартон рассыпался, и в стене осталась большая дыра.
— Он был одним из моих лучших друзей. Мы выросли вместе. Перед уходом из бункера, я пообещал его маме, что буду прикрывать его.
— Ты ничего не смог бы сделать. Это был несчастный случай, — ответил Джонс. — Мы зачистили все дома. Этот мутант перехитрил нас, он явился откуда-то снаружи.