Вранеслава: правила мира
Шрифт:
— Я тоже люблю весну, — усмехнулся Витрош, доставая тяжёлый дорожный сундук с огромным висячим замком. Ключ от сундука висел у юноши на запястье.
— Ох ты ж Физик, сколько тут всего! — удивилась Вранка, осматривая богатства Витроша.
Здесь были какие-то мелкие картинки из непонятного материала с неизвестными изображениями, загадочные инструменты, ножи в твёрдых ножнах, смотанные куски ткани удивительных расцветок, бусины и пуговицы всех размеров и видов, а также совсем странные вещицы, назначение которых невозможно было определить.
— Это только часть, —
Вранка полезла в сундук, и пока она ворошила различные предметы, настолько увлеклась, что забыла зачем вообще стала это делать. Тем временем Витрош отложил несколько вещиц, которые могли пригодиться, и, когда он увидел, что девочка в очередной раз крутит в руках какие-то металлические пружинки или серебристые пирамидки, тихонько позвал: «Вранеслава!».
— Ой, — вздрогнула та, — не называй меня так, только Вранкой, пожалуйста.
— Смотри, что я подобрал, — улыбнулся он, щурясь на солнце.
Из всего, что он отложил, Вранка взяла квадратную металлическую коробочку без крышки и непонятный белый параллелепипед, из которого с одной стороны торчали два металлических штыря, а с другой тоненькая медная проволока.
— Будем толочь этим, — заключила она. — Ярника там насобирала можжевеловой коры, она не очень прочная.
— Тогда пойдём толочь, — кивнул Витрош, — надо вылечить Лиша.
Когда они вернулись в палатку, Азура и Янтара уже ушли, перед этим перемыв всю посуду, а мальчики, включая Хави, сидели в углу и играли во что-то, время от времени хохоча и вскрикивая. Ярника же склонилась над Лишком, который прилёг на один из матрасов. Она промывала его рану настоем ромашки, вся в ароматных парах, раскрасневшаяся и закудрявившаяся ещё мельче, чем обычно.
— А, пришли, — сказала она, не посмотрев в их сторону. — Натолки мне коры, Вранка, я сразу и засыплю.
— Что там, плохо дело? — спросила шлехтичка, подходя к больному.
— Да, рана загноилась, — сказала Ярника, — ещё и волосы туда попадали.
— Чёлку стричь не буду, — угрюмо пробормотал Лишек, не открывая глаз.
— Придётся её убрать, пока рана заживает, — мягко сказала Ярника, аккуратными движениями зачёсывая его волосы назад, — а как заживёт, сразу выпустишь.
Лишек тяжело вздохнул. Вранка загляделась на свою подругу, такой взрослой и нежной она выглядела, ухаживая за больным. Возможно она повторяла манеры матери, а может и сама была идеальной лекаркой, какой Вранке наверное никогда не удалось бы стать.
— Кора, — напомнила Ярника сквозь зубы.
— Да, бегу, — сказала Вранка, шмыгая носом: с карьерой лекарки так сразу прощаться не хотелось.
Девочка взяла металлическую коробочку, найденную Витрошем, наломала туда коры и стала долбить её белой штукой, держась за штыри. Высушенная весенним солнцем кора легко рассыпалась в порошок. Наконец Вранка поднесла Ярнике целую коробочку мелкой коричневой пудры.
— Здорово! — оценила та и предупредила пациента. — Сейчас будет немного больно.
Не успев среагировать на её слова, Лишек выпучил глаза и застонал,
— Больно, да, — сочувственно сказала девочка, — зато пройдёт в два счёта.
— Оно бы и так прошло, — выдохнул Лишек, сам не особенно в это веря.
— Сейчас заплету тебе чёлку и пойду домой, — сказала Ярника, — а завтра приду посмотреть, как заживает.
Она склонилась над парнем и быстро заплела ему косичку набок, капнув воском от свечки, которую носила в кармане.
— Красавец! — воскликнул Витрош и мальчики облегченно засмеялись. Вранка чувствовала, что они переживали из-за лечения друга, но теперь всё было позади, можно было веселиться дальше.
— Брат, нам тоже пора идти, если хотим вернуться до ужина, — сказала она Хави, положив ему руку на плечо.
Тот насупился, но встал. Его партнёры по игре тоже поднялись и принялись пожимать ему руки на прощание.
— Завтра придёшь? — спросил Хави Вржесс.
— Если отпустят, — пожал плечами тот.
— Конечно, мы придём! У вас тут так здорово, — сказала Вранка.
Когда они собирались выйти из палатки, Витрош протянул ей руку и при ответном пожатии вложил что-то ей в ладонь. Вранка взглянула — это была металлическая стрекоза с прозрачными зеленоватыми крылышками.
— Подарок, — улыбнулся юноша, а шлехтичка улыбнулась ему в ответ.
— Спасибо, — прошептала она и вышла из шатра.
Снаружи Племя уже готовилось к ужину, зажигая костры и натягивая ряды светильничков из стеклянных банок и свечей между палатками. Пахло дымом, луком, печёной картошкой, пивом, где-то уже настраивали свои инструменты местные музыканты, соперничая треньканьем со стрёкотом цикад. Дети прошли через весь лагерь и остановились на границе с городом.
— Ну, мне пора домой, — устало сказала Ярника, — спасибо, что познакомила с ямолезцами, они и правда удивительные.
— Ты не боишься идти одна? — спросила Вранка. — Уже темнеет.
— Нет, я ходила по этой дороге в разное время суток и во всякую погоду уже много лет, не боюсь.
— Надеюсь, мы завтра встретимся, — сказала Вранка, взяв подругу за руку.
— Я тоже надеюсь, — улыбнулась та. — До встречи, Хави.
Мальчик только что-то буркнул в ответ. Друзья распрощались и отправились по дороге домой. Солнце уже клонилось к горизонту, но воздух был всё ещё тёплым, предвещая скорое наступление безжалостного лета.
— Ну как тебе лагерь ямолезцев? — спросила Вранка брата. — Мне очень понравилось.
— Мне тоже, — ответил Хави, — и еда у них гораздо лучше.
— Да, как им удаётся? Наверное в походном котелке всё получается вкуснее.
— А ты влюбилась в этого парня, Витроша? — внезапно спросил Хави.
— С чего ты взял? — спросила Вранка, радуясь, что в свете заката не видно, как она густо краснеет.
— Глупо хихикаешь при виде него и пялишься постоянно, — усмехнулся её брат.
— Да, он мне нравится, как и все ямолезцы, — невозмутимо сказала девочка, в голове у которой без конца звенело глупое «влюбилась-влюбилась-влюбилась-влюбилась».