Вранеслава: правила мира

Пиккель Дарья

— А вот и она! — торжественно объявила Вранка. — Примула весенняя. Обладает успокаивающими свойствами, лечит сердце, почки и кашель. Сейчас мы соберём несколько экземпляров.

С этими словами девочка подошла и ступила на пологий склон. Она стала осторожно спускаться вниз, а потом присела, покачиваясь, чтобы сорвать цветок. В этот момент она потеряла равновесие и, размахивая руками, чтобы его удержать, с громким всплеском съехала прямо в реку. Речка сразу же макнула её с головой, а потом потащила по течению. Влчек метался по берегу, остервенело лая. Вранка отчаянно махала руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, и только начинала открывать

рот, чтобы закричать, как его мгновенно заполняла вода. Она отчаянно боролась с рекой, словно с заклятым врагом, который желает ей погибели, и не слышала уже собачьего лая на берегу. Темнеющий лес оставался единственным безмолвным свидетелем этой схватки. Наконец ей удалось ухватиться за ветку упавшего дерева сначала одной рукой, а потом, подтянувшись, и второй. Вода в речушке, несмотря на тёплую погоду, была ещё по-зимнему ледяной, и пальцы у девочки почти не сгибались. Все силы вложила она в эту хватку, чтобы её не уволокло дальше, туда, где никто никогда её не найдёт, кричать сил уже не было. Она держалась и держалась, стиснув зубы и зажмурившись. Вранка открыла глаза, только почувствовав, что кто-то вытягивает её. Перед мутным взором её предстало серьёзное веснушчатое лицо и рыжие волосы пружинками. Ярника! Только в этот момент Вранка поняла, кого она увидела во сне той ночью. Вот эту кудрявую девочку она вынула из пламени.

— Это ты… это ты… — только и могла повторять она, еле шевеля синими губами.

— Давай-давай, забирайся наверх, разговаривать будем потом, — командовала Ярника, помогая Вранке вскарабкаться на берег.

Влчек был вне себя от радости, когда мокрая насквозь хозяйка выбралась на берег. Он скакал, описывая круги вокруг девочек, и норовил лизнуть то одну, то другую, бешено стуча хвостом по косматым бокам.

— Если б не твой пёс, ты бы сейчас уже на всех парах вплывала в Волотву, — сказала Ярника, растирая шлехтичке руки, — он прибежал за мной и стал лаять как сумасшедший. Я сразу поняла, что случилась беда.

Вранка кивнула и вдруг неожиданно зарыдала, уткнувшись рыжей незнакомке в плечо.

— Ну что ты, не плачь, — сказала девочка, погладив её по голове, — пойдём переодеваться в сухое и пить чай, здесь рядом.

Пока они брели узкой тропинкой вдоль берега коварной речушки, наступили сумерки. Лес теперь выглядел чужим и враждебным, а Вранке было очень холодно, у неё зуб на зуб не попадал. К ней время от времени прижимался Влчек, пытаясь согреть хозяйку, да Ярника растирала её, подбадривая на пути. Наконец они добрались до большой поляны, на которой было расположено целое лесное хозяйство с амбаром, курятником, огородом и маленьким кирпичным домиком, в котором ярким светом горели окна, и вился дымок из трубы. Девочки поднялись на крыльцо, как вдруг дверь открылась сама. Из домика вышла ясноглазая рыжеволосая женщина в застиранном и залатанном платье.

— Ярка, что случилось?! — воскликнула она.

— Шлехтичка свалилась в Ледушку, — ответила Ярника.

— Ох ты ж, Физик её возьми, веди скорее девицу внутрь, её надо растереть и переодеть в тёплое, а внутрь согревицы принять, — засуетилась женщина.

С этими словами она обняла мокрую страдалицу и повела её в дом. Внутри было очень уютно: по стенам стояли деревянные лавки с мелкими подушечками, тут и там выглядывали столики и шкафчики, заставленные всякой всячиной, на стенах висели пучки разнообразных трав и странные разноцветные картины, в центре домика пыхтела жаром раскаленная печка, внутри которой что-то многообещающе булькало.

— Ярка, ставь согревицу! —

крикнула женщина, проводя Вранку через комнату. — И беги отправь Ночку с сообщением в замок, пусть приходят за девочкой с утра.

Они прошли в заднюю часть домика, где стояли две пышные кровати, застеленные разноцветными ткаными одеялами. Здесь Вранка выбралась из тяжелого, ставшего ледяным платья. Женщина, очевидно мама Ярники, накинула на девочку огромную пушистую шкуру какого-то животного и принялась растирать её задубевшие конечности. Влчек, постояв немного и убедившись, что вреда хозяйке никто не причиняет, пошёл к печке. Там он лёг и вытянул усталые костистые лапы, изредка вскидывая голову и проверяя, всё ли в порядке.

Закутанная в шубу Вранка тоже села на скамейку около печки. Женщина сунула ей в руки забавную круглую чашку с нарисованными глазками, в которой исходил паром ароматный горячий напиток.

— Ох, — только и смогла сказать Вранка, после того как безобидный с виду напиток обжёг ей горло.

— Пей до дна, а потом сразу спать, — улыбнулась мама Ярники.

— А как вас зовут? — спросила Вранка, еле ворочая языком.

— Я Медена. А ты наверное Вранеслава? Я про тебя слышала, — улыбнулась женщина, прищурив глаза.

— Да, называйте меня Вранка, пожалуйста, — кивнула девочка.

В этот момент вернулась Ярника. Она тоже взяла чашку согревицы дрожащими от холода руками.

— Всё, улетело письмо твоему отцу. Завтра тебя заберут, — сказала она, усаживаясь рядом.

— Благодарю тебя, вы обе такие добрые, — умилилась сомлевшая Вранка, едва приподнимая тяжёлые веки, — и дома у вас так уютно. И мама у тебя такая красивая…

Ярника усмехнулась и повела спать сонную шлехтичку, заплетающуюся в огромной шубе.

В это время сквозь тёмный лес стрелой летела сова Ночка, неся письмо, привязанное к лапе. Долетев до замка, она стукнулась в окно комнаты, где горел свет. Окно открыл встревоженный пан Кркав, который готов был уже снаряжать армию для поисков дочери. Сова протиснулась в открытое окно и нагло уселась на спинке стула.

— Ш-ш-ш, ты что здесь делаешь? — удивился поначалу шлехт, но потом заметил письмо. Сова спокойно дала отвязать бумажку, а потом слетела на подоконник и стала стучаться наружу. Пан Кркав дал ей улететь, в нетерпении открывая письмо одной рукой.

— Уважаемый пан, — читал он, кусая губы, — ваша дочь упала в реку, сейчас в порядке. Проведет ночь в доме лесных лекарей. Забирайте утром.

Прочитав, Кркав упал на стул и схватился за голову. Надо было отзывать людей, собравшихся уже на поиски, утихомиривать слуг, укладываться самому, но тревога за дочь и жуткая новость полностью исчерпали его силы.

— Лазерная абляция! — хрипло выругался он и отправился вон из комнаты.

Глава 3

Проснувшись, Вранка сначала не поняла, где находится. Она давно не ночевала вне замка. После смерти мамы они никуда не ездили, а раньше часто проводили время в замке Охыб-на-Каменке. Там замок стоял среди полей и лесов, поэтому погода была более мягкой, чем в Устье, где мощные воды Волотвы частенько приносили сильные ветра и промозглые туманы. Однако городок Охыб был совсем крошечный, с тремя улицами, не в пример Устью, где можно было найти всё, что душе угодно на пёстром и кипучем базаре, расположившемся в центре широкой, вымощенной брусчаткой площади. Вранка иногда вспоминала прогулки вдоль сверкающей в лучах солнца речки Каменки и смеющуюся женщину, наверное маму.