Врата судьбы
Шрифт:
Они быстро зашли в дом. Томми прошел в холл, к телефону, и набрал номер.
— Что ты делаешь? — спросила Таппенс.
— Звоню в полицию, — сказал Томми. — Такие вещи нельзя игнорировать. Может, они еще успеют его схватить.
— Я хочу положить что-нибудь на плечо, — сказала Таппенс. — Кровь заливает мой лучший джемпер.
— Ничего страшного, — сказал Томми.
В этот момент появился Элберт со всем необходимым для оказания первой помощи.
— Надо же, — произнес он. — Да неужто какой-то подлюга стрелял в миссис? До чего
— Может быть, тебя лучше отвезти в больницу?
— Нет, — сказала Таппенс. — Я в порядке, только вот надо подложить бинт потолще. Но сначала настойку росноладанной смолы.
— У меня есть йод.
— Не надо йод. Он будет щипаться. Кроме того, в больницах сейчас им уже не пользуются.
— Я думал, что росноладанную настойку вдыхают через ингалятор, — с надеждой произнес Элберт.
— Можно и так, — сказала Таппенс, — но ею хорошо смазывать царапины, шрамы, или если дети порежутся. Оно у нас?
— О чем ты говоришь, Таппенс?
— О том, что мы нашли в Лоэнгрине из Кембриджа, вот о чем. То, что висело на гвозде. Возможно, это что-то важное. Они видели, как мы это достали, и, если они пытались убить нас, чтобы отобрать эту штуку, — это должно быть нечто важное!
Глава 11
Ганнибал действует
Томми сидел в кабинете полицейского инспектора. Инспектор Норрис мягко кивал головой.
— Надеюсь, нам улыбнется удача, мистер Бересфорд, — сказал он. — Говорите, за вашей женой ухаживает доктор Кроссфилд?
— Да, — ответил Томми. — Как я понимаю, рана несерьезная. Пуля оцарапала плечо и вызвала обильное кровотечение, но она быстро поправится. Доктор Кроссфилд говорит, нет никакой опасности для здоровья.
— Но она уже немолода, — сказал инспектор Норрис.
— Ей за семьдесят, — сказал Томми. — Мы прожили немало, знаете ли.
— Да-да, совершенно верно, — сказал инспектор Норрис. — Я слышал о ней. С тех пор, как вы приехали к нам, она приобрела здесь большую популярность. Мы слышали о ее деятельности — и вашей.
— Надо же, — проговорил Томми.
— Прошлое никуда не денется, хорошее оно или плохое, — добродушно произнес инспектор Норрис. — Ни преступнику не удается отказаться от своего прошлого, ни герою. Но могу вас уверить: мы сделаем все возможное, чтобы разобраться в этой истории. Вы, наверное, вряд ли сможете описать этого, человека?
— Когда я увидел его, он бежал, а наш пес преследовал его. Я бы сказал, он не стар. Бежал легко, я имею в виду.
— Да, с четырнадцати начинается сложный возраст.
— Он был старше, — сказал Томми.
— Никаких звонков или писем, требующих денег? — спросил инспектор. — Возможно, настаивали на том, чтобы вы уехали?
— Нет, — ответил Томми, — ничего подобного.
— И вы живете здесь — сколько времени?
Томми сказал ему.
— Гм-м. Не очень долго. Вы, как я понимаю, почти каждый день ездите в Лондон.
— Да. Если вам нужны подробности…
— Нет, —
— Я и сам подумал об этом, — сказал Томми. — Я решил, что это послужит хорошим оправданием в том, что я не всегда являюсь на назначенные в Лондоне свидания.
— Ну что ж, мы постараемся за всем проследить, и если нам удастся найти этого…
— Вы считаете — возможно, мне не следует задавать этот вопрос, — вы считаете, что знаете, кто это был? Его имя, мотивы?
— Ну, мы многое знаем о некоторых местных. Больше, чем они думают. Чаще всего не показываем, сколько знаем о них, — так до них легче добраться. В конце концов узнаешь, с кем они связаны, кто им платит за то, что они делают, или же им самим приходят в голову такие идеи. Но я думаю — ну, мне почему-то кажется, что это сделал не кто-то из местных.
— Почему вы так думаете? — спросил Томми.
— Ну, знаете, — сплетни, информация из других отделов.
Взгляды Томми и инспектора встретились. Несколько минут они ничего не говорили, только смотрели друг на друга.
— Ну, — заговорил Томми, — я — я понимаю. Да, понимаю.
— Можно дать вам один совет? — спросил инспектор Норрис.
— Да? — спросил Томми, с сомнением глядя на него.
— Вам, как я понимаю, нужен садовник?
— Нашего садовника убили, как вы, наверное, знаете.
— Знаю, разумеется. Старый Айзек Бодликотт. Хороший был старикан. Любил пустить пыль в глаза, рассказать, какие чудеса он выделывал в прошлом. Но он был популярным человеком. Ему можно было доверять.
— Не представляю, кто его убил и зачем, — сказал Томми. — Похоже, никто так это и не узнал.
— Вы имеете в виду, МЫ не узнали. Такие вещи, вы же знаете, сразу не делаются. На дознании мало что говорится, а коронер выносит вердикт: «убийство, совершенное неизвестным лицом». Зачастую с этого все только начинается. Но я вот что хотел вам сказать: может статься, к вам придет кто-нибудь и спросит, нужен ли вам садовник. Он, мол, может приходить два или три дня в неделю, возможно, и чаще. В виде рекомендации он скажет вам, что проработал несколько лет у мистера Соломона. Сможете запомнить это имя?
— Мистер Соломон, — повторил Томми.
На мгновение в глазах инспектора Норриса как будто что-то блеснуло.
— Да. Он, конечно, уже умер — я имею в виду, мистер Соломон. Но он действительно жил здесь, и у него работало несколько садовников. Не знаю точно, как этот человек назовется
— скажем, не помню. Могут послать нескольких человек — скорее всего, я полагаю, Криспина. Мужчина от тридцати до пятидесяти, работал у мистера Соломона. Если кто-то придет наниматься на работу и НЕ упомянет мистера Соломона, я бы на вашем месте не стал брать его. Это вам маленькое предупреждение.