Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

Ирвин Ян

–  Ей от меня не спрятаться, - сказал Иггур, разворачивая карту. Это была та самая карта, которую рисовал Шанд в домике у моря, показывая Магрете долину Феламоры в Эллюдоре.
– За один день я могу собрать целую толпу иллюзионистов. С их помощью мы можем загнать ее в угол, и ее безупречное убежище превратится в безупречную ловушку. Посмотри, отсюда лишь один выход.

Мендарк разглядывал карту:

–  Да, Шанд определенно умеет подмечать детали! Расскажи, как ты собираешься действовать?

–  Видишь,

долина, выбранная Феламорой, окружена со всех сторон скалами, а вот эту тропу легко перекрыть. Можно спуститься с утесов - есть два варианта, - однако этот путь неудобен. Я бы пошел здесь, - указал он на карте, - хотя нам и нужна будет защита.

Мендарк перебил его:

–  Если мы сумеем найти достаточно мастеров-иллюзионистов, и к тому же у нас будет чувствительница, чтобы соединить их, то мы получим возможность почувствовать любые чары Феламоры и разрушить их с помощью своих чар.

Иггур потер подбородок:

–  Я знаю, что ты чувствительник, Мендарк. Но рискнешь ли ты своим разумом, а быть может, и своей жизнью ради такого непредсказуемого и... опасного предприятия?

–  Я бы предпочел этого не делать, - ответил Мендарк.
– Как ты правильно заметил, это предприятие рискованное, а у меня есть и другие обязательства.

–  В таком случае есть ли у тебя какой-нибудь чувствительник на примете?

–  Тут подойдет не всякий. Нужен такой, который может установить линию связи. Магрета это умеет.

–  Но она же не чувствительница. К тому же Феламора ее слишком хорошо знает.

–  Вообще-то я имел в виду одну особу - она перед нами в неоплатном долгу. Троекровница, но такая, которую можно держать под контролем. Это Карана.
– Мендарк мрачно улыбнулся.

–  Я тоже подумал о ней. Приведи ее!
– приказал Иггур своему стражнику.

Карану привели, и Мендарк с Иггуром изложили ей суть дела. Она сидела перед двумя суровыми мужчинами, напуганная и оробевшая.

–  Моя жизнь описала круг, вернувшись к началу. Все хотят меня использовать.

–  Как это ни печально, такова уж участь чувствительников и двоекровников, и особенно троекровников, - заметил Иггур с сочувствием.

–  Это твой долг, Карана!
– сказал Мендарк.
– Ты предала нас в Каркароне, и лишь благодаря слепой удаче мы уцелели. Как Магистр я заявляю, что у тебя нет выбора. В противном случае тебя ждет суд, а поскольку ты уже признала свою вину, тебя осудят по обвинению в предательстве. Но как обладательницу столь ценного дара, вероятно, тебя приговорят не к смертной казни, а к пожизненному рабству в качестве чувствительницы.

–  И первое задание рабыни - участие в этом предприятии.

–  Совершенно верно.

Карана опустила голову. "Каждый мой поступок неотвратимо вел к следующему, - подумала она.
– Так было с самого начала. Какой смысл противиться судьбе?"

–

 Я буду вашей чувствительницей, - сказала она.
– Когда мы начнем?

–  Немедленно, - ответил Мендарк.
– Собери своих иллюзионистов, Иггур, а я соберу своих.

–  Так скоро!
– в тревоге воскликнула Карана.
– Мне нужно время на подготовку.

–  Если мы замешкаемся, Феламору предупредят, и нам ее никогда не найти.

–  Мне страшно, - тихо произнесла Карана, но они не обратили на ее слова ни малейшего внимания, и она умолкла.

Однако прошел чуть не целый день, пока все собрались: стражники Мендарка во главе с Оссейоном и его другом Торгстедом, армия из тысячи солдат, опытных альпинистов, возглавляемая Ванхом, недавно вновь произведенным в маршалы; а с ними - пятьдесят два иллюзиониста (из них половина - женщины). На мужчинах-иллюзионистах были черные одеяния с белым капюшоном, на женщинах - белые с черным капюшоном. Лиан участвовал в экспедиции в качестве летописца.

Никто не знал о месте назначения и цели - за исключением троих. Все вместе они добрались до опушки Эллюдорского леса верхом, а затем спешились и отправились к месту назначения форсированным маршем. Маленький отряд остался охранять выход из долины, чтобы препятствовать возможному бегству. Остальные взобрались на вершину горы и принялись ждать.

Хотя был второй день весны, холода еще были зимние. В полночь пятьдесят два иллюзиониста заняли свои места в затемненной палатке. Они встали в круг, напоминая домино: черное с белым, белое с черным, снова черное с белым, и так далее. Лиан, сидя в углу, молча наблюдал за этой сценой, чтобы потом описать ее в своем сказании. Он был и так расстроен, к тому же ему передавалось настроение Караны, ужас которой все усиливался.

Карана сидела в дальнем конце палатки, за пределами круга. Мендарк стоял напротив нее, и их разделял круг из иллюзионистов. В руках у Мендарка была короткая веточка, похожая на палочку дирижера. Лиан в смятении наблюдал за всем происходящим. Как может что-то получиться, если Карана в таком состоянии?

–  Начнем, - сказал Мендарк.
– Карана, свяжись с первым.

С отсутствующим взглядом, сразу успокоившись, Карана прикрыла глаза. Вскоре она установила мысленную связь с мастером-иллюзионистом.

–  Теперь второй, Карана.
– Театральным жестом Мендарк указал палочкой на следующего иллюзиониста.

Наморщив лоб, Карана вошла в контакт со вторым.

–  Третий, Карана!
– скомандовал Мендарк.

Так он шел по кругу, а Карана следовала за ним, пока каждый иллюзионист не оказался связан со следующим. И наконец, с сильным толчком, который чуть не сшиб Карану с ног, линия связи вернулась к ней, и круг замкнулся. Бледная как смерть, она пошатнулась и схватилась за шест палатки.