Врата Войны
Шрифт:
— А если к русским вторгнемся не мы, а наши боевые поросята? — сказал Бен Ходжес. — Мои парни из числа инструкторов говорят, что они уже научили их всем необходимым военным премудростям. Пусть теперь попробуют применить свои таланты против, как они сами говорят, государства-агрессора, а мы укажем им, где именно, и, возможно, даже поаплодируем.
— Такой шаг украинского правительства, — серьезно заметил главком НАТО, — может побудить русского президента раз и навсегда ликвидировать Украину как государство, ведь вторжение ее войск на российскую территорию по всем правилам будет считаться объявлением войны. Войны, после которой Украина в своем нынешнем виде просто исчезнет.
— Пусть исчезнет, — ответил Бен Ходжес, — самое главное заключается в том, что мы не будем ответственны, за все то, что бы они ни натворили. Заявим, что это была чисто украинская инициатива, что мы сожалеем
— Русские уже лет пять как вышли из этого договора, да и мы тоже не стремимся его соблюдать, — ответил главком НАТО, — но самое главное, что мне нравится ваш подход. Лишь бы не вмешался большой Дон и не погнал бы наших парней на верную смерть во имя бытующей в нашем Конгрессе дурацкой идеи «остановить русских любой ценой», и неважно, куда они при этом идут. Выгнать бы этих конгрессменов в чистое поле, дать в руки по винтовке и послать в атаку на пулеметы. Дышать бы в Америке точно стало бы легче.
23 апреля 2018 года 18:05. Белоруссия, г. Минск, Резиденция президента Республики Беларусь.
Президент РБ Александр Григорьевич Лукашенко.
Три дня президент независимой Белоруссии Александр Лукашенко ждал, когда его, наконец, официально или не очень пригласят к общему столу делить шкуру убитого русскими солдатами немецкого медведя. Тогда ему еще и в голову не приходило, что охота на немецкого медведя-людоеда только началась — и он, живой и почти здоровый, пока еще бегает по лесу, активно отбиваясь от охотников. Кроме того, в последнее десятилетие (чем дальше, тем больше), Александр Григорьевич своей многовекторной политикой и некоторыми экстравагантными поступками (вроде объятий с «кровавым пастором» Турчиновым) изрядно подпортил свое реноме среди московских набольших людей и Самого Владимира Владимировича. Следует понимать, что таких многовекторных «партнеров», как он, обычно не зовут поучаствовать в общем деле с процентом от прибыли, а посылают подальше по схеме «иди отсюда, мальчик», а если «мальчик» проявляет настойчивость, то ему даже указывают точный адрес, куда следует идти.
Итак, прождав три дня и ничего не дождавшись, потому что на обычные намеки и «зондирование» Минска Москва отвечала глухим молчанием, утром 23-го числа белорусский президент сел в самолет и полетел в Москву — решать вопрос лично. Но в Москве в Администрации президента России с Александром Григорьевичем встретился только товарищ Иванов, и широко улыбаясь, как он это умеет, сообщил, что президент России в связи с чрезвычайной ситуацией в настоящий момент никого не принимает и работает над документами. Как только вы нам понадобитесь — мы вам обязательно сообщим*. На самом деле как раз в тот момент на приеме у президента находился маршал Шапошников и сопровождавшие его лица, и обговаривались последние политические детали предстоящего соглашения.
Примечание авторов: * Еще за год до описываемых событий, в самой что ни на есть реальной реальности, белорусский президент побывал на Украине, где встречался с тамошним политическим бомондом, включая «кровавого пастора» и «президент-кондитера» и в ходе этого визита заявил, что «братская Украина воюет за свою независимость».
Реакция официальных властей РФ на это заявление была тогда следующей:
“Слова Лукашенко вызывают недоумение и возмущение. Прежде всего хотелось бы узнать, с кем именно братская ему Украина воюет? Тем более за независимость?.. Раз уж Лукашенко солидаризируется с позицией украинского руководства, то тогда он вслед за ними тоже должен признать, что Россия является “агрессором”. В этом случае встанет закономерный вопрос — а что Беларусь делает в составе Союзного государства, в составе ОДКБ и ЕАЭС? Соответственно, на каком основании она получает те льготы, преференции и экономическую помощь со стороны России, которой она пользуется на протяжении последних 22 лет?
Вместе с тем всем ответственным лицам в Минске необходимо понимать, что не может быть независимости только на словах. Независимость — это весь комплекс жизнедеятельности государства, начиная от политики и идеологии и заканчивая финансами и экономикой.”
Несмотря на то, что Лукашенко тогда скромно промолчал и ниоткуда никуда не вышел, в Москве его окончательно прекратили воспринимать как союзника, переведя в разряд попутчиков-попрошаек.
После отказа в личной встрече с президентом России Лукашенко решил, что в Москве его вместе с его многовекторной политикой и извечным попрошайничеством — то у Запада, то у России — просто
23 августа 1941 года 07:45. РСФСР, г. Брянская область, Мглинский р-н, д. Черновица, зона флангового перехлеста частей ВС РФ (228-го тп 144-й мсд) и 290-й сд. 50-й армии Брянского фронта.
Генерал армии Георгий Константинович Жуков.
Возбужденно вдыхая терпкий утренний воздух, Жуков стоял на наблюдательной вышке, наскоро возведенной на вершине поросшей лесом безымянной высоты с отметкой 179, и оглядывал в бинокль окрестности. Еще сутки назад он закисал в штабе Резервного фронта, и вот — его первое по-настоящему боевое со времен Халкин-Гола назначение. А посмотреть здесь ему было на что. Именно тут, где дорога Мглин-Клетня пересекает протекающую среди заболоченных лесов речку Воронуса, позавчера в одиночку, а вчера при поддержке частей 290-й стрелковой дивизии один танковый полк потомков остановил продвижение на юг 47-го моторизованного корпуса немцев. Теперь там, за рекой, дорога и заболоченный придорожный лес пестрели обгорелыми изувеченными коробками разбитых немецких танков. Снаряды крупнокалиберных танковых пушек потомков наносили «тройкам» и «четверкам» такие тяжелые повреждения, что немцы даже не пытались эвакуировать их с поля боя для ремонта, ибо при любых обстоятельствах эта бронетехника была неремонтопригодной и годилась только в переплавку.
Жуков не мог не признать, что позиция для обороны тут была просто идеальная. Займи в свое время этот рубеж стрелковая дивизия Красной армии со всеми средствами усиления — и немцам пришлось бы искать для своих прорывов другое направление, и не факт еще, что его бы удалось найти в приемлемые сроки. Местность тут болотисто-лесистая, на одну дорогу, пригодную для снабжения войск* по фронту возможного наступления, приходится сотня километров заболоченных чащоб, где могут пройти только медведи, да еще русские солдаты, тащащие на руках батальонные минометы и противотанковые пушки. Немцы тоже пытались совершать такие обходные моменты, чтобы взять в кольцо закрепившихся на выгодном рубеже российских танкистов, но раз за разом их мелкие группы частью уничтожались, а частью отгонялись перемещающимися по рокадным дорогам российскими мотострелковыми ротами, к которым постепенно присоединялись выходящие из окружения под Кричевом подразделения 13-й армии.
Примечание авторов: * Нет, немецкие солдаты с легким вооружением точно так же умеют просачиваться по лесам и болотам в обход непреступных позиций, но, не имея за спиной транспортной магистрали, пригодной для снабжения войск, они никогда не пойдут вперед дальше ближнего вражеского тыла. Любой офицер вермахта с училища знает, сколько боеприпасов, продовольствия и медикаментов должно потреблять его подразделение или часть. Таким образом, немецкие войска, оторвавшиеся от снабжения, очень быстро должны почувствовать дефицит продовольствия и боеприпасов. И если продовольствие еще можно реквизировать у местного населения, то патроны к винтовкам Маузера и единым пулеметам вермахта, а также мины к минометам и снаряды к пушкам на земле не валяются и в огородах у селян не растут; и тогда люфтваффе вынуждено строить к этим несчастным воздушный мост, доставляя все необходимое по воздуху, что очень дорого и не всегда возможно.
Такие же трудности испытывают и оторвавшиеся от снабжения советские войска, но до советских генералов эта истина стала доходить только на третий год войны. А до того при множестве тактических и даже стратегических наступательных операций советские войска сами ставили себя в безвыходное положение. Самый яркий пример — это трагедия второй ударной армии, почти полностью погибшей по причине отрыва от снабжения. Нельзя же называть транспортной артерией болотистую тропу, проходящую через узкий (шириной всего 800 метров) перешеек, который противник простреливал не только из пушек и минометов, но и из пулеметов.