Врата Золотого Города
Шрифт:
Дверь распахнулась, и глазам предстал знакомый холл. Посреди него на тумбе сидел эльф и полировал огромный меч. Эльф поднял голову, и Мариан узнала в нем Фенриса. Его кожу не покрывали лириумные татуировки, волосы отчего-то были темно-русыми, но Мариан точно могла сказать, кого видит перед собой.
— Что ты здесь делаешь? — Фенрис встал, держа меч в руке и упирая его конец в пол. — Ты же не хотела приходить сегодня. Погоди, ты не видела Данариуса по дороге?
— Что? — Мариан вмиг преодолела расстояние между ними. — О чем ты? Разве Данариус не мертв?
Он помотал головой.
— Он хочет превратить
— Но… — Мариан захлопала глазами и произнесла куда тише:
— Это ведь уже произошло… — она обхватила руками его лицо. — Ты пошел на эксперименты ради семьи. А Данариус мертв. Мы вместе его убили.
Фенрис вырвался и отвернулся. Уставился в угол, совсем как обидевшийся ребенок. Мариан показалось, будто его волосы мелькнули белым пламенем, а от него самого повеяло холодом, как бывало всегда, когда загорались лириумные клейма.
— Да… — он посмотрел на нее затуманенным взглядом. — Ты права. Как же странно. — он потер переносицу и попятился. — Меня не должно здесь быть.
Фенрис почти толкнул маленькую эльфийку, которая незаметно очутилась сзади, но та ловко ускользнула. Коснулась его руки своей и побежала наверх, перепрыгивая через ступеньку. В миг, когда она дотронулась до него, в глазах Фенриса что-то вспыхнуло. Волосы мгновенно поседели, а по коже расползлись татуировки. Он посмотрел на Мариан так, словно увидел только что.
— Что это за девочка? Ты ее знаешь? — она метнула взгляд наверх, но вновь не увидела юркой эльфийки.
— Какая девочка, о чем ты? Мариан, что ты здесь… — он прервался и решительно притянул ее к себе, сжав в объятиях, — Как давно я тебя не видел. Почему ты приснилась мне сейчас? Все такое реальное… — он поднес к лицу руки.
— Так это твой сон? — на секунду Мариан показалось, что все встает на свои места, но почти сразу она осознала, что по-прежнему ничего не понимает.
— Да, сон. Частенько мне снится. Я сижу здесь и жду Данариуса. Он приходит, чтобы забрать меня на опыты, но я убиваю его, — Фенрис оскалился. — Это хороший сон. Но ты никогда сюда не приходила, так почему сейчас? Впрочем, зачем я тебя спрашиваю, — он усмехнулся. — Ты же просто часть моего сознания.
Мариан на пару секунд онемела, но внутри будто вспыхнул огонь. Она схватила Фенриса за плечи и прошипела:
— Что?
Он вяло попытался отцепить ее пальцы с плеч. Она не позволила.
— Я самая что ни на есть настоящая! — гаркнула Мариан ему в лицо. — А вот кто тут часть сознания, так это ты! Я как-то очутилась в Тени, нашла здесь тебя, чувствую себя вполне живой и пытаюсь понять, что происходит!
— Но ты мертва, — Фенрис не смотрел на нее.
— Я не мертва! — Мариан окончательно перешла на крик. — И никогда не была! Я шаталась по Тени, убивала демонов, а потом встретилась с Корифеем, и мы убили Кошмара. Нас выкинуло обратно к вам. Я была в Скайхолде совсем недавно. С Инквизитором. Мы собираемся спасти мир! Кстати, если ты вдруг на стороне Фен’Харела, можешь забыть, что нас что-то связывало.
— Я… я не на его стороне! И не может это быть правдой, — Фенрис все же вывернулся из ее хватки. — Ты, наверное, какой-то демон. Думаешь, сможешь меня обмануть? — он ткнул
— Сам ты демон! — заорала Мариан и звонко ударила Фенриса по щеке.
Он отшатнулся, зажимая лицо рукой. Посмотрел округленными глазами. Выдавил:
— Больно.
— Прости! — Мариан схватилась за голову. — Извини, я не подумала. Но ты меня разозлил, — она сжала губы. — Честное слово, еще раз назовешь демоном, и я за себя не отвечаю.
— Больно… как по-настоящему… — Фенрис потер щеку и уставился на руку. — Но разве это не сон?
— Это сон, — раздался позади него тихий голосок.
Мариан вновь увидела девочку. Та с ногами забралась на тумбу, где недавно сидел Фенрис. Под глазами пролегли темные полумесяцы, кожа болезненно сверкала снежной белизной.
— Тебе плохо? — словно невидимая сила толкнула ее к эльфийке.
Мариан потянулась к ней руками — то ли обнять, то ли проверить температуру. Руки замерли на полпути. «Это Тень, — она вновь заставила себя мыслить рационально. — Какая температура в Тени, что за глупость».
— Я привела ее к нему через сны, — девочка не обратила на нее внимания. — Чтобы они были вместе. Теперь я хочу спать… — она зевнула.
— Мариан, — Фенрис обхватил ее сзади, отвлекая от эльфийки, и прижал к себе. — Где бы ты ни была, я тебя найду, слышишь?
— Мы идем в Вейсхаупт, — она повернула голову и уткнулась ему в грудь, не уверенная до сих пор, разговаривает ли с настоящим Фенрисом.
В следующую секунду особняк Данариуса разломился на куски с легкостью свежего торта и рухнул в темную пропасть, похожую на пасть гигантского кита. Мариан проснулась.
Весь следующий день у нее все валилось из рук. С утра она выпросила у Хииры кусок пергамента и облезлое перо. Записала сон. На удивление, не забылось ни одной детали, как всегда бывало со снами. Словно все и вправду случилось наяву. Мариан пыталась заставить себя сомневаться, но отчего-то нечто внутри, не переставая, вопило: «верь».
«Ты встретила Фенриса — настоящего, который где-то там, как и ты, посреди войны».
«Он целовал тебя, его руки были так же горячи, как ты помнишь».
«Вспомни, как обожгло ладонь, когда ты ударила его».
Мариан проигрывала сон в голове, не переставая выискивать несоответствия. Убранство имения, все слова Фенриса, его глаза, его кожа… Она будто вернулась на десять лет назад, в Киркволл.
Лишь один элемент не сходился, застрял в памяти, как заноза в коже, зудел и болел. Маленькая эльфийка. Мариан попыталась описать ее на бумаге в первое же утро после сна, но не смогла. Волосы — черные или медные? Глаза в воспоминаниях превращались из болотных в карие с зелеными прожилками. Лица Мариан не помнила вовсе. Почему лишь ее образ она не могла восстановить? Она хотела спросить совета у Хииры, но передумала за минуту. Все, что интересовало ту из магического искусства, это как бы убить побольше врагов одним огненным шаром. К снам Мариан она могла отнестись как к проделкам духов или демонов, которых гребла под одну гребенку. Мариан и сама раньше не видела между ними различий. Лишь после сна решила, что если девочка нематериальна, то она точно дух. Она никак не может быть демоном. А то что называла себя магессой, так ведь могла ведь соврать.