ВРЕМЕНИ В ОБРЕЗ
Шрифт:
– Поторопись же, родич, - сказал Майид.
– Это ясно даже слепому, о мой упрямый Авазими. Заметьте, мы сейчас в довольно крупном и значительном оазисе. Естественно, в нем есть крепость. Она стоит на холме в западной части оазиса. Отсюда даже видна ее верхушка - вон там, за пальмами.
– Да, конечно. Так в чем дело?
– Для меня, в общем-то, ни в чем. Но я отправился в крепость сразу же, как добрался до Вабры, потому что у меня срочное поручение от государственного ведомства в Эр-Рияде относительно моих людей Далула Рашанди, которые сейчас
– Ради Аллаха, Абдулла, рассказывай только то, что непосредственно касается нас!
Абдулла бесстрастно заявил в ответ:
– Я буду рассказывать, как мне удобно. Так на чем я остановился? Ага, я отправился в крепость предъявлять послание от губернатора Суммана, чтобы саудовские солдаты прекратили отбирать наш скот взамен своего жалованья. И пока я стоял во дворе крепости, ожидая, когда кто-нибудь обратит на меня внимание, я услышал щелканье радиопередатчика и бормотание радиста, записывавшего сообщение. Он говорил: "Отряд из двенадцати человек, один - американец, направляется на юг из Ракки, немедленно взять в плен, убивать, только если окажут сопротивление".
Абдулла помолчал немного, наслаждаясь впечатлением от своих слов, потом продолжил:
– Потом радист позвал капитана, но солдат сказал ему, что капитан сейчас в лагере Мубарраз, развлекается с молоденьким пастушком. Радист все равно просил немедленно позвать ему капитана. Тогда солдат сказал: "Вряд ли ему понравится, если его сейчас кто-нибудь потревожит". А оператор заявил: "Очень влиятельным лицам в Эр-Рияде никак не понравится, если его НЕ потревожат!" Солдат досадливо отмахнулся, дескать, он может, конечно, сходить к капитану, только хорошо бы это действительно оказалось такое уж важное сообщение. Радист сердито рявкнул: "Оно ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важное! Так что беги к капитану". Это было перед тем, как я вручил сержанту свое послание, а потом я уехал из крепости.
– Давно это было?
– спросил Майид.
– Часа три назад, может, чуть больше.
– Почему же ты сразу не подошел к нам и не рассказал?
– Это меня не касалось. У меня полно своих собственных неприятностей, и мне нет дела до чужих. Но я увидел, что вы за люди, а когда понял, что ты - мой родич, решил предупредить вас. Но вы должны уехать отсюда тихо и без спешки, ради моей жизни. И не вздумайте рассказать саудовцам, что я предупредил вас!
– Обещаю! Благодарю тебя, родич, - сказал Майид.
– Я твой должник и, да поможет мне Аллах, надеюсь вернуть долг, если останусь в живых...
– Он повернулся к ракканцам: - А теперь в седло, мы едем!
Можно было и не командовать: как только Джабир услышал, что могут возникнуть осложнения с саудовскими солдатами, он пошел к остальным и все им пересказал. Верблюдов сразу же оседлали, погрузили на них поклажу. Все забрались в седла, и отряд неторопливой рысью потрусил прочь.
Дэйн и Майид тоже сели на верблюдов и присоединились к остальным. Дэйн спросил:
– Почему именно сейчас?
– Один Аллах знает, да еще саудовцы, - ответил Майид.
– Будьте
Они съехали с риядской дороги и инстинктивно повернули восточнее, к побережью. Оазис еще не закончился, отряд проехал мимо нескольких маленьких грязных деревушек, между которыми росли финиковые пальмы вперемешку с жалкими клочками кустарников.
– Проклятье, почему они не нападают?!
– вырвалось у Джабира.
– Может быть, солдат не сразу отыскал сержанта, - предположил Майид.
– А может, они поджидают нас за деревней, на случай если придется стрелять.
Они продолжали двигаться к востоку, и вот за последней кучкой маленьких грязных хижин развернулась иссушенная солнцем пустыня. В вечернем свете она казалась серо-коричневой, а несколько приземистых хижин выглядели почти черными на фоне темнеющего неба.
Неожиданно Майид сказал:
– Они прячутся за теми хижинами!
– С чего вы взяли?
– удивился Джабир.
– Я почуял их запах, - с достоинством ответил Майид.
– Я различаю запах новой кожи от их амуниции и запах бензина от грузовика. Они нападут, как только мы покажемся из-за хижин.
– Но они же собираются взять нас живыми!
– напомнил Джабир.
Майид пожал плечами.
– Гораздо проще убить нас и сообщить в Эр-Рияд, что мы оказали сопротивление.
Дэйн сказал:
– Хорошо, теперь пусть кто-нибудь спешится и делает вид, что поправляет на верблюде груз.
Майид шепотом передал распоряжение, и один из ракканцев спустился на землю и начал возиться с багажом. Остальные остановились и ждали.
– Что вы думаете о контратаке?
– поинтересовался Дэйн.
Джабир кивнул, а Майид сказал:
– Обхитрить хитрецов - самая лучшая тактика на войне. Давайте разделимся и внезапно нападем с двух сторон из-за хижин!
– Может, они на это и рассчитывают?
– Вполне возможно... Тогда что?
– Насколько крепкие стены у этих развалюх?
– спросил Дэйн.
– Их запросто можно пробить ногой.
– Прекрасно. Значит, несколько человек поедут вперед, но повернут, как только начнется стрельба. Остальные объедут хижины с флангов. Вы, я и Джабир поедем напрямик через хижины.
– План мне нравится, - сказал Майид.
– Дэйн, вы должны были родиться бедуином! Теперь нам остается только положиться на удачу.
Джабир сказал:
– Надо ехать! Нельзя же перекладывать тюки всю ночь напролет!
– Пора! Повторю еще раз: первые трос едут вперед и поворачивают, как только загремят выстрелы, остальные - в объезд, а мы втроем будем прорываться напрямик, по центру. Видите тот холм в трех сотнях ярдов отсюда? Там соберемся, если останется, кому собираться.
Джабир пересказал план остальным. Дэйн спросил Майида:
– Как вы считаете, наши люди с этим справятся?
– Кто знает? Я уже говорил вам, это Арабдар, привычные больше к городу, чем к пустыне. Им, конечно, далеко до настоящих бедуинов. Но они все равно держатся неплохо.