Временные лучи. Часть вторая

Харитонов Александр

Подводы быстро неслись по льду. Ночной морозец был совсем не сильным. На северном склоне реки, наклонённом к югу – уже кое-где появились небольшие проталины, растопленные дневными солнечными лучами, однако лёд на реке всё ещё был прочным. Начало потихоньку светать. Под утро проехали мимо деревни, лежавшей на берегу реки. Вскорости за поворотом, через пару – тройку километров, – должно было показаться на возвышенном берегу охотничье зимовье. Решили, что перед поворотом реки и выступом в воду заросшей кустарником косы надо остановиться, а далее – осторожно пробираться вдоль берега уже пешком. Лошадей было приказано вести шагом сзади на удаленном расстоянии, чтобы вдруг они не заржали и не выдали приближающийся отряд. Перед самым зимовьем разделились на две группы. Одна пошла по реке вдоль берега, к началу тропинки, ведущей от проруби вверх на берег к избе. Другая группа должна была

загодя возле кустарников на речной косе выйти на берег и обойти зимовье со стороны леса. Далее было решено – всем действовать по обстановке. Бандитов можно было бы, конечно, всех уничтожить, но не хотелось причинять нечаянного вреда тому молодому человеку, который был ими захвачен, и другому – третьему члену экспедиции, который тоже мог быть внутри помещения, если, конечно, он был жив и если он был там. Да и зимовье небыло особой нужды разрушать, хотя гранаты в отряде были и можно было бы в иной обстановке ими бы закидать бандитов.

Виктор лишь в начале года был повышен в звании до младшего лейтенанта, и эта операция – была первым серьёзным испытанием в карьере молодого оперуполномоченного. Поэтому он хотел провести всё без сучка и задоринки. По возможности – захватить живыми всех бандитов и освободить оставшихся в живых членов экспедиции. И какого лешего принесла этих ученых нелёгкая сюда в медвежий угол?! Тьфу!

Однако всё пошло совсем по-другому. Едва подойдя к повороту реки – они увидели вдали спускающихся по тропинке трёх бандитов, которые волочили неподвижное тело к проруби. Там, вдруг, один из бандитов вытащил револьвер и направил его в голову молодого парня, которого над полыньёй держали двое других бежавших зеков. Ещё секунда – другая, – и раздастся выстрел! Медлить было нельзя. Савельев сорвал с плеча одного из рядом идущих солдат винтовку, прицелился, и…раздался громкий, по-странному раскатистый, выстрел. Уголовник, державший револьвер, тоже выстрелил в свою жертву и… упал. Эти два разных выстрела слились фактически в один единый. Два оставшихся бандита сразу кинули возле проруби тело человека, которого они только что держали. Один из них прыгнул в сторону, лёг за тело упавшего убитого зека, схватил выпавший из его руки наган и стал стрелять в сторону рассыпавшейся по льду цепочки солдат, которые залегли неподалёку за ледяными торосами и ждали приказа открыть огонь. Другой, оставшийся в живых бандит, в светлом тулупе, явно снятом с одного из сотрудников экспедиции, петляя как заяц, бросился к тропинке, ведущей вверх на берег к охотничьему дому.

Савельев не зря ходил на курсы Осоавиахима и учился там стрелять ещё до того, как был направлен на работу в ГПУ НКВД. Учеба на курсах принесла ему такой тогда желанный и почетный значок «Ворошиловский стрелок». Следующий сухой выстрел из трёхлинейки, прозвучавший буквально через секунды после первого – прервал стрельбу из нагана, оставшегося у проруби бандита. Бежавший к дому по тропинке, почти уже добежал до крыльца, когда его настигла третья пуля, выпущенная Виктором. Солдаты, его группы, сразу поднялись и цепью побежали вместе с ним к проруби.

Другая же группа, с одним сержантом, шедшая по берегу и в данное время уже практически перекрыла возможный отход из избы к лесу. В эту же минуту дверь избы резко распахнулась, и из неё выскочил услышавший выстрелы последний сбежавший из уголовников, который на бегу начал стрелять из похищенной трёхлинейки по цепи окружавших дом солдат. Однако, его беспорядочная стрельба, – не имела никакого успеха. Он не смог прицелиться и причинить какой-либо вред никому из находившихся в полусотне метров от дома солдат. Да и перезарядка на бегу винтовки, – лишь отнимала время и мешала ему улизнуть. Через пару секунд раздалось одновременно несколько ответных выстрелов со стороны окруживших дом бойцов, бежавший бандит споткнулся, выронил из рук винтовку, упал и уткнулся носом в снег, так и не добежав до леса.

Сам Савельев уже подбежал со своей группой к проруби. Часть солдат он сразу послал вверх по тропинке к дому, а сам нагнулся над лежащим возле проруби телом молодого парня, рядом с головой которого растеклась лужица крови. Рядом остановился и Пётр Васюков со своим карабином. Так же нагнувшись над парнем, и приложив руку к шее, он воскликнул:

– Живой! Ранен! Скользнула пуля по башке только! Повезло парню. Промахнулся бандюга. Видать – одновременно выстрелить успел с тем самым выстрелом, что и Вы, товарищ начальник, сделали! Чуть-чуть Вы этого гада опередили! Но надо бы парнишку срочно к врачу. И кровь остановить. Без сознания он. Да и побит, видать, крепко. Одёжку не мешало бы накинуть на него тёплую. А то ненароком – застудится пацан…

Сперва было

хотели нести раненого в дом, но Виктор принял другое решение. Солдаты осторожно подняли находящегося без сознания парня, уложили его на подошедшие к тому моменту розвальни, и укрыли, как следует, тулупами. Осторожно приподняв ему голову – перевязали рану. Аккуратно поверх повязки надели меховую шапку, которую снял с себя Васюков. После этого Савельев приказал сержанту с ещё одним солдатом – впрячь дополнительную лошадь в сани, и им вдвоём срочно везти раненого назад в Чусовской, а оттуда – в Соликамск, в больницу, благо – лошади успели отдохнуть, остыть и попить воды. Тем более, что сверху с берега от зимовья уже спустился второй сержант с солдатами и доложил младшему лейтенанту о том, что последний бандит был уничтожен, потерь среди бойцов нет, а в доме никого более не обнаружено. Ни живых, ни убитых. И третьего сотрудника экспедиции – так же нигде нет. Похоже на то, что бандиты его, как ни прискорбно, уже ранее убили и так же бросили тело в прорубь под лёд. Спасти удалось лишь одного раненого студента – практиканта. Сопровождающим было приказано сообщить начальству райотдела НКВД о произошедших событиях, а сам Виктор Савельев пока что, с остальными бойцами останется здесь, проведёт осмотр места преступления, всё запротоколирует, и на следующий день вернётся вместе со всеми назад в отдел с полным докладом. Так же утром в посёлок они привезут и трупы убитых бандитов для процедуры их опознания. Пётр Васюков же, – поможет им переночевать до утра здесь в его охотничьем доме. Розвальни, под весенним ярким солнцем и ясным небом, с раненым и с двумя сопровождающими сразу же выехали в обратный путь…

…. – Александр! Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете? Можете ли Вы говорить? Если да – мигните глазами, а если – нет, – то просто продолжайте смотреть на меня, как и сейчас.

Выждав несколько секунд, и убедившись, что раненый не мигает, – Виктор понял, что парень пока ещё говорить не может. А значит, – сейчас находиться рядом с ним и пытаться что-либо добиться от него – это просто зря терять время.

– Я понял, что Вам ещё пока тяжело говорить. Но Вы не беспокойтесь, – всё будет хорошо! Вы сейчас в нашей районной больнице и всё страшное уже позади. Скоро Вы выздоровеете и сможете вернуться обратно в Москву на учебу. Завтра я приду к Вам, и мы с Вами ещё попробуем поговорить, а пока что – вот: я оставляю Вам здесь Ваши записи, Ваш дневник, письма, фотографии и документы. Мы нашли их в зимовье. Отдыхайте и набирайтесь сил. До завтра!

Младший лейтенант встал, поправил край одеяла у кровати и вышел из палаты. На входе он столкнулся с пожилым человеком небольшого роста в белом халате, с белой шапочкой на голове, с пенсне на носу, с небольшой козлиной бородкой и со слуховой трубкой в нагрудном кармане халата.

– На Айболита похож – усмехнувшись, подумал Виктор.

Это был главный врач районной больницы – Борис Моисеевич Лившиц, который как раз возле дверей больничной палаты строго отчитывал санитарку, допустившую к раненому посетителя без разрешения врача. Увидев вышедшего из палаты Савельева, врач сразу напустился на него:

– Молодой человек! Не знаю, какие там Ваши военные заслуги позволяют Вам командовать в нашей больнице, но Вам придётся выйти и впредь сперва консультироваться с докторами, если Вы хотите нанести визит нашим пациентам! Боже мой! Сплошная антисанитария, и ещё в галифе! Попрошу на выход! А Вам, Вера Кузьминична – выговор-с! Да-с! И не спорьте!

После этого врач повернулся и в сопровождении Савельева и семенящей сзади санитарки вошёл в приёмный покой.

– Ну-с, милостивый государь, что Вы изволите хотеть знать? – с таким словами, слегка картавя, обратился главврач к стоявшему посреди помещения Виктору, после того как сам сел за стол.

– Доктор, нас интересует состояние больного. Как быстро он выздоровеет и сможет рассказать о том, что с ним произошло.

– Вас? Вас во множественном числе? Ах да! Вы подразумеваете ту организацию, которую представляете… Понятно. Ну что можно сказать? Больной идёт на поправку. Вообще-то при сотрясениях мозга, потеря сознания происходит не на слишком долгий период. Но в данной ситуации произошла большая потеря крови, нервный стресс и наличие множества гематом на теле. Кроме того, похоже, что ему до ранения нанесли сильный удар по затылочной части головы. Это, в некоторой степени, может повлиять на сроки восстановления сознания и, возможно, памяти… Случайно не знаете – кто его так?.. Хм…Да-с… Впрочем, – уверен, что через пару дней он будет как огурчик! И вообще странно, но этот молодой человек показывает чудеса выздоровления. Шрам на нём заживает быстрее, чем на собаке!