Временные трудности
Шрифт:
— Этот вроде покрепче, — заметил второй маг, глядя на Ксинга с одобрением. — Даже не обблевался. Ненавижу, когда они так делают.
— И каждый раз сжигаешь их дотла вместе с блевотой, — бросил осуждающий взгляд первый. — И на этом допросы всегда заканчиваются.
— Зато не приходится тратить много времени, — парировал второй. — Тем более, что интересного может рассказать подобное животное?
— Ты, может, и прав, — согласился первый, — но всё равно, на нас лежат обязанности, возложенные Кругом. Эй, ты, очнулся? Больше врать не пытайся, может ты и переживёшь второй раз, но на третий
— Лучше ещё раз соври, — посоветовал второй маг, и оба, переглянувшись, хохотнули.
— Но ведь это правда, — прохрипел Ксинг, всячески показывая, насколько он слаб и беспомощен. — Меня зовут Ксинг, но все меня называют Касимом. Им так легче выговаривать.
Вновь потянулись потоки ци, но шар продолжал светиться мягким голубым сиянием.
— Ничтожество говорит правду, — с безграничным удивлением в голосе сказал первый маг. — Откуда ты?
— Из деревни! — ответил Ксинг честно. — Но я не какой-то там крестьянин! Я ученик кузнеца!
— Где находится твоя деревня? — настаивал маг, совершенно не впечатлённым голосом.
— Возле горы! Мы зовём её «высокой горой»! А с другой стороны — лес с болотом, мы называем его «гиблым болотом»! И холм! Мы его называем «кривым холмом»!
Шар продолжал гореть синим, показывая, что Ксинг говорит истинную правду.
— Оставь это! — сказал товарищу второй маг. — Все они тупее баранов, мы тратим зря время! Давай я его просто сожгу и пойдём по домам.
— Не торопись, Малик, — поднял руку первый. — Стража доложила, что ты упоминал одного из Владык. Расскажи о вашей встрече!
— Он летал в небесах! — начал рассказ Ксинг. — Исторгал огонь из жезла! Разрушил мой дом!
— Имя! Как его зовут! — рявкнул первый, внимательно вглядываясь в сферу, словно пытаясь увидеть хоть крупицу лжи.
— Он сказал, что его зовут Шариф, и он величайший чародей в Ахрибаде! А потом он сказал какие-то странные слова, и я очутился здесь!
Под «здесь» Ксинг старательно подразумевал всю пустыню, вместо находящимися в ней горой и городом, и, похоже, артефакт согласился с его словами, так как цвет не сменил.
— Величайший чародей, а как же! — сплюнул второй маг. — Был бы, если бы стал достойным Владыкой, оставался бы в Ахрибаде, а не таскался по чужбинам и не возился с такими ничтожествами!
— Но Шариф силён, — осадил второго первый маг. — Так что не стоит его поносить, особенно при свидетелях.
— Ты, надеюсь, не о нём? — хохотнул второй, указав на Ксинга. — Уж его-то жалкое существование — точно не проблема.
Ксинг сжался, приготовившись к бою. Он прощупал обоих магов: у них, как и у Шарифа, ци скапливалась в центре лба, неподалёку от того места, где у него самого располагался верхний даньтянь. Оба мага были слабее Шарифа и серьёзной угрозы не представляли. Ксинг бы запросто убил обоих, выбрался бы сквозь стену, а потом затерялся бы на улицах, предварительно оглушив бы и раздев какого-нибудь из жителей. Но решил не начинать первым, выждать немного.
— Не стоит, — мотнул головой первый маг. — Самое главное мы и так узнали, так что можем идти.
— Может этот червь лжёт?
— Лжёт так искусно, чтобы обмануть дознавательный мусавар? Или ты хочешь поговорить
Маги переглянулись и прыснули со смеху.
— Эй ты, ничтожество! — сказал первый маг. — Ты сказал правду и будешь вознаграждён. Это действительно похоже на Шарифа. Доставить в Ахрибад варвара и сломать сторожевой камень — не самая громкая из его выходок, и даже не в десятке самых громких! Поэтому мы даруем тебе возможность уйти целым и невредимым, и даже забрать свои жалкие пожитки!
— О великие Владыки, — заголосил Ксинг, игнорируя совет командира стражников «не заговаривать первым», — но я же тут никогда не был и ничего не знаю! Куда мне идти?
— Давай я его всё-таки сожгу! — оскалился второй маг.
— Оставь, Малик! — улыбнулся первый. — Хочешь, чтобы наш маленький ничтожный Касим отделался так легко? Или ты полагаешь, что ему удастся пережить ночь?
Смеясь, словно над какой-то удачной шуткой, маги покинули комнату.
???
Ахрибад жил, торговал и дышал магией, которую Ксинг не понимал. Пока не понимал, ведь зрением ци он все же видел вихри и потоки энергии вокруг, а значит, рано или поздно разобрался бы, что к чему. Он ходил по улицам, заглядывал в сады, изучал город и подслушивал разговоры. Пытался понять, что же тут происходит, и куда идти — как в первые дни ухода из Дуоцзя. Впервые за долгое время у него не было чёткой цели, его не вела цепочка обстоятельств и случайных встреч.
Главной проблемой Ксинга стало то, что он не имел ни малейшего представления о городе и царящих здесь порядках. Вторая проблема, вытекающая из первой — горожане косились на его руки и либо разговаривали враждебно, либо уходили, словно от усыпанного язвами нищего, а иногда даже покрывали его бранью. О причине такого поведения Ксинг догадался быстро — у каждого встреченного им человека, кроме совсем уж детей, на тыльной стороне одной из ладоней стояла затейливая татуировка, наполненная тонкими, присущими всей здешней магии, потоками ци.
Ну а может дело было еще и в том, что Ксинг был чужаком и не выглядел похожим ни на одного из местных жителей ни одеждой, ни лицом. Это тоже являлось проблемой, с которой требовалось разобраться. Скорее всего, самым простым способом было завести нужные знакомства, но мешало вот это всеобщее отчуждение.
Удивительно, но городские патрули, двигающиеся либо пешком, либо на таких же двуногих статуях, на внешность и отсутствие татуировки не реагировали, пусть и в разговоры тоже не вступали, глядя на Ксинга, словно он — пустое место.
Он не особо возражал — запас мяса ящериц и змей, высушенного с помощью ци, у него имелся, воды хватало как в бурдюках, так и в уличных колодцах, да и на крайний случай её всегда можно было извлечь из воздуха. Так что Ксинг потратил остаток дня на знакомство с городом.
Центр города был занят богатыми кварталами, на окраине, ближе к стенам, располагались дома победнее, но совсем уж бедняков или нищих Ксинг не увидел. Некоторые дома пустовали, будучи совершенно целыми, так что проблем с ночёвкой не ожидалось.