Время черной звезды
Шрифт:
С бешено колотящимся сердцем Ника шла так быстро, как только могла. Деметриос молча следовал за ней. Наконец он скомандовал «стоп!» и, взяв ее за плечо, развернул на сто восемьдесят градусов. При свете фонаря она увидела его лицо и ужаснулась. Выступающие кости черепа, мрачно горящие глаза… В его внешности не было ничего человеческого. Демон из ада.
– Сегодня ты пойдешь не тем путем, каким ходила летом. Сейчас тебе сюда. – Он указал на прямоугольный проем, еще более темный, чем стена, слева по ходу их движения. – Затем два раза направо
– Я не смогу, – сказала она, задыхаясь.
Все ее внутренности пульсировали от страха.
– Сможешь, – тихо и веско произнес он, глядя ей в глаза. – В тебе моя кровь, женщина. И кровь моего бога. Вперед!
Не подчиниться этому голосу было невозможно.
– Почему ты не можешь пойти со мной?
– Если я пойду с тобой, эти люди кинутся за нами вслед и, возможно, догонят. Внутри или снаружи, но раньше, чем приедет Филимон. Здесь не слишком запутанный участок лабиринта. Если же я останусь и сумею их напугать, они не сунутся сюда без проводника и…
– …и попробуют заставить тебя привести их ко мне. Терпеть не могу героев! – в отчаянии простонала Ника и нырнула в проем.
Губы Деметриоса растянула жутковатая улыбка. Не теряя ни секунды, он повернулся и побежал назад.
Ворвался в погреб. Чисто.
Вверх по лестнице на кухню. Чисто.
По коридору к выходу… Есть.
Дверь была распахнута, и с улицы в дом, сопровождаемые ветром и снегом, уже заходили серьезные мальчики в камуфляже, с мощными фонарями в руках. Несмотря на специфику ситуации, Деметриос ухмыльнулся. Камуфляж? Жаль, что без эластичных масок. Стараясь не выпускать оккупантов из поля зрения, он попятился в гостиную.
– Окно снаружи контролируют мои люди, – доброжелательно произнес Максим Яворский, вошедший последним. – Так что не делай резких движений, Стефанидес. Положи пушку на пол и отойди к стене. Медленно.
Не последним… он вошел не последним. Деметриос ошибся.
Последней вошла Иокаста.
– Удивлен?
Своей неподражаемой походкой охотницы и танцовщицы она прошествовала мимо труппы Яворского и остановилась в трех шагах от Деметриоса, не забыв по пути небрежным нажатием на клавишу включить верхний свет. Щеки ее раскраснелись на морозе, ярко накрашенные губы блестели, точно присыпанные бриллиантовой пудрой. Лак на ногтях был подобран в тон губной помаде.
– Да, – ответил он, мысленно прикидывая, сколько времени потребуется Нике для того, чтобы пройти через подземный коридор, сообщить о своем местонахождении Филимону и дождаться его прибытия.
– Пушку на пол, – повторил Яворский. – Если не хочешь, чтобы тебе прострелили колено.
Деметриос обвел глазами ряженых, которые по очереди прошмыгнули в гостиную, расположились полукругом и теперь внимательно следили за каждым его движением. Пятеро,
Без разговоров он поставил пистолет на предохранитель, присев на корточки, положил его перед собой, выпрямился и отступил на два шага. Подобрала пистолет Иокаста. Яворский потянулся было, но она, сжав губы, покачала головой: «Нет».
Если бы Деметриос знал, что она явится с этой компанией, то засел бы в погребе и отстреливал врагов по одному, потому что, имея на своей стороне Иокасту, в нем как в проводнике они уже не нуждались. Единственное, чем он мог бы помочь в такой ситуации Нике, – не допустить погони за ней. Но он этого не знал, вообще не рассматривал как вариант, и теперь был вынужден корректировать план по ходу дела.
– Собственно, у меня к тебе только один вопрос. – Яворский уселся на диван и закинул ногу на ногу. Почти дружелюбно взглянул на Деметриоса, вероятно, предвкушая забаву. – Где она?
– Ее здесь нет.
– Дорогой мой, ты ответил совсем не на тот вопрос, который был задан. Если это повторится, мой человек причинит тебе боль.
– Полагаю, в настоящий момент она уже достаточно далеко отсюда.
– Она была в этом доме полчаса назад?
– Да.
– Каким же образом она покинула его?
Деметриос молчал.
– Мы видели, что из дома никто не выходил.
Молчание.
Яворский нетерпеливо побарабанил пальцами по колену.
– Снимай куртку.
Это сказал Квадратный. Лицо его, как всегда, не выражало ровным счетом ничего. Голос был таким же тусклым, как лицо. Деметриос снял куртку и бросил на пол, оставшись в черной рубашке, заправленной в черные джинсы. Пока он занимался этим, двое ряженых, которых он никогда раньше не видел, отодвинули к стенам журнальный столик и два кресла, освободив середину комнаты.
– Рубашку тоже, – велел Квадратный.
Под рубашкой обнаружилась черная майка, ее разрешили оставить. Благодаря этой любезности Деметриос почувствовал себя значительно лучше, ибо уже начал готовиться к тому, что его разденут донага. К счастью, у людей, услугами которых пользовался интеллигент Яворский, тюремные обычаи были не в чести.
В полной тишине Квадратный подошел к стоящему неподвижно Деметриосу, окинул его равнодушным взглядом и нанес прямой удар… вернее, намеревался нанести. Деметриос контратаковал, и его более тяжелый противник оказался на полу раньше, чем сообразил, что случилось.
Разумеется, остальные тут же активизировались и, угрожая оружием, сбили его с ног. Но он сделал главное – дал им понять, что виктимного поведения они от него не дождутся.
– Это было глупо, – протянул Яворский с нескрываемым разочарованием.
Но Квадратный, поднимаясь и растирая ушибленный бок, ему возразил.
– Нет, босс. Он все правильно сделал. Я должен был это предвидеть, но…
– Он – Альфа?
Присев на корточки, Яворский с любопытством разглядывал лежащего ничком Деметриоса.