Время Демиургов (Семь стихий мироздания - 1)
Шрифт:
– Юля, - голос прозвучал тихо, но как всегда твердо.
– Я прошу тебя: расскажи, что произошло, когда я потерял сознание там, в области Экзистедера. Я прошу, потому что это важно для меня. Жизненно важно, пойми.
Она потупилась.
– Чего ты боишься, Юля?
– он привстал.
Девушка передернула плечиками.
– Я не знаю, что это было, - начала она и поведала об удивительной невесомой сети из нитей и о пластинке в форме "восьмерки".
Оливул слушал, глядя в землю перед собой, и растерянно
– Не может быть...
– пробормотал он, когда девушка замолчала.
– Это... это невозможно!
– Я опять сделала что-то не так, да?
– в больших серых глазах Юльки появился неподдельный испуг.
– Нет... то есть, не знаю...
– он поднял голову.
– Герцог Ортский говорил, что победить смерть могу лишь я сам!
– Точно так всё и получилось!
– обрадовалась девушка.
– Ты просто... взял и выжег из себя то, что мешало тебе жить.
– Но если бы ты не вынула горящую сеть, я бы погиб.
– Не я, так потом ты бы ее вынул. А я, честно говоря, не подозревала, что делаю.
– А если бы подозревала?
– он улыбался одними глазами.
Юлька смутилась.
– Ничего бы не изменилось.
– Спасибо тебе, Юля.
– Пусть у тебя все будет хорошо, - горячо воскликнула она.
– Ведь я ничем не навредила тебе? Нет?
– Все в порядке, - он бережно сжал ее ладошку.
– Я жив, и я сохранил Силу Созидания. Более того: мне уже не нужен камень Бытия, чтобы поддерживать жизнь.
– Вот и отлично!
– обрадовалась Юлька.
– Что мы делаем дальше?
Оливул засмеялся.
– В тебе сокрыт вечный двигатель! Не спеши, нам предстоит долгий путь.
Ш 28 Ч
Они вновь шли по грязным темным туннелям, где единственным светлым пятном было сияние, исходящие от фонаря-факела в руке Белого князя.
– Когда же кончится этот мрак?
– не выдержала Юлька.
– Боюсь, не скоро, - ответил Оливул.
– Устала?
На сей раз она не стала кривить душой.
– Немножко.
– Найдем более или менее приличное место и остановимся на ночь. На поверхности сейчас, должно быть, вечер.
– А что ты называешь "приличным местом"?
– То, где я могу объяснить каждое явление, и которое вписывается в окружающую обстановку.
Девушка украдкой покосилась на спутника и подумала: "Все-таки он сильно переживает свой прокол с пещерой самоцветов. Что греха таить: там мы оказались по его милости!"
Коридор стал расширяться, и в спертом воздухе появился тяжелый дух не то сырости, не то каких-то разложений. Юлька брезгливо поморщилась и спрятала нос в отворот куртки. С каждым новым шагом туннель становился все шире, и вот превратился в вытянутую, как веретено, рекреацию, где на сводах роились уродливые растения с неровными листьями и большими темными бутонами. Свободным от них оставался только пол, заляпанный вязкой грязью.
Оливул
– Милые цветочки. Как же они тут живут?
– удивилась она вслух и тронула ближайший бутон.
– Осторожно!
Но было поздно: раздался хлопок, и из бутона вырвалось облачко серой пыльцы. Девушка отпрянула. Последовали еще два хлопка, потом четыре, а через секунду вся стена взрывалась, испуская едкие клубы.
– Ой, что это?
– Твои "милые цветочки"!
– бросил Оливул и подтолкнул ее к выходу. Задержи дыхание!
Юлька помчалась в сторону, где просматривалась черная пасть нового туннеля, на полпути споткнулась и ухнула носом вперед, потащив за собой и Бер-Росса. Он поскользнулся на покрытом грязью полу, и путешественники дружно повалились на стену, усеянную еще не лопнувшими бутонами пещерных цветов. Стена, впрочем, оказалась ложной: растения так основательно сплелись стеблями, что полностью закрыли собой достаточно широкий проем. Вместе с оборванными листьями, ветками и комьями грязи Оливул и Юлька полетели вниз по крутому склону.
Приземление получилось жестким, поскольку основание нижнего туннеля состояло преимущественно из острых осколков камня и кусков рассыпчатой породы, похожей на мел. Юлька, проехав последние метры на собственном мягком месте, еще несколько секунд сидела, не шелохнувшись, там, где остановилась. К счастью, летный комбинезон не подвел хозяйку при жестокой проверке на прочность. Бер-Россу повезло меньше. Он скатился кубарем и теперь лежал ничком в трех метрах от девушки. Увидав его, Юлька очнулась от оцепенения.
– Оливул, - ахнула она и поползла к спутнику: встать на ноги не решалась слишком сильно дрожали коленки.
Он со стоном приподнялся и потряс головой, оставив в воздухе облако серой пыльцы. Придя в себя, Белый князь тревожно оглядел девчонку и, убедившись, что она цела и невредима, воскликнул:
– Как ловко ты умеешь создавать сложные ситуации! Просто талант какой-то!
– Откуда я знала, что они станут плеваться?
– оправдывалась Юлька.
– Ты же трогал камни в сверкающей пещере - и ничего.
Оливул вздохнул, но волю гневу не дал, сел на плоский камень и принялся растирать ушибленное при падении плечо. Девушка стояла рядом с видом провинившейся школьницы.
– Сердишься, да?
– спросила она осторожно.
– Если я отвечу "нет", ты все равно не поверишь.
– Я же не нарочно, - она тихонько всхлипнула.
– Наверно, люди правы, когда говорят, что я всем причиняю одни неприятности.
– Я так не считаю, - Оливул поднялся.
Юлька собиралась уточнить, серьезно ли он это сказал, но тут до слуха донесся странный нарастающий с каждым мгновением гул.