Время демографических перемен. Избранные статьи
Шрифт:
Таблица 6. Ожидаемая продолжительность жизни в возрасте 60 и 65 лет в России и некоторых странах, 2000 г., в годах
Учтем еще различия в продолжительности здоровой жизни. Этот показатель стал оцениваться сравнительно недавно, и его нельзя считать столь же точным, как показатель общей продолжительности жизни: достоверность фиксации момента смерти и момента наступления хронического
Таблица 7. Ожидаемая продолжительность здоровой жизни в 2002 г., по оценке ВОЗ, лет
Но до пенсии надо еще дожить. А у нас шансы на это не слишком велики, и уже на протяжении нескольких десятилетий понижаются. В 1965 г. из каждой 1000 мужчин, достигших 20-летнего возраста, 732 имели шанс дожить до 60 лет. В 1980 г. – всего 644, в 2000-м– и вовсе 563. А соответствующий показатель в США в 2000 г. – 856, во Франции – 868, в Японии – 904, в Швеции – 912. Шансы для 20-летнего мужчины дожить до 65 лет в этих странах тоже немаленькие, намного больше, чем в России дожить до 60: в США – 790, во Франции – 808, в Японии – 854, в Швеции – 862. А у нас до 65-летнего возраста при нынешней смертности могут дожить чуть не вдвое меньше – только 450 из каждой тысячи 20-летних.
И вот эти жалкие остатки проработавших всю жизнь поколений россиян вдруг оказываются непосильным бременем для накачанной небывалыми нефтяными доходами российской экономики, и чуть не каждый день нам объясняют, почему – в целях ее спасения – неизбежно повышение возраста выхода на пенсию.
Нет на вас, друзья, Ивана Андреевича Крылова!
А ведь у вас и так все неплохо складывается. Значительная часть россиян не доживает до пенсии и не использует свой взнос в обеспечение собственной старости, преждевременная смертность компенсирует эффект постарения населения, облегчая жизнь Пенсионного фонда. Чего же вы еще хотите? Повышение возраста выхода на пенсию, конечно, облегчило бы ее еще больше, но ведь если так пойдет, то этот фонд вообще может оказаться ненужным.
Все-таки надо договориться, что для чего существует – люди для Пенсионного фонда или Пенсионный фонд для людей? Или более широко: чего же мы все-таки хотим – чтобы люди умирали пораньше или чтобы жили подольше?
Если второго, то демографического старения не только не избежать – ему надо максимально содействовать. Пока наша возрастная пирамида «стареет» только «снизу» вследствие снижения рождаемости. Снижение смертности в детских возрастах (оно у нас все же идет, хотя и медленно) до поры до времени противостоит старению населения. И только когда начинает снижаться смертность пожилых людей, к «старению снизу» добавляется «старение сверху». Сейчас оно как раз и идет на Западе, и нам надо бы добиваться его всеми силами.
Единственный дозволенный метод борьбы со старением населения – повышение рождаемости. Однако использование этого метода возможно только теоретически, на практике оно совершенно невероятно. Для того чтобы при низкой смертности иметь и низкую долю пожилых в населении – такую, например, какая была в России в первой половине XX в., т. е. на уровне 6–7 %, – нужен огромный рост рождаемости. При ожидаемой продолжительности жизни 75 лет – уровень для нас пока недостижимый, но во многих странах уже превзойденный – нужно было бы иметь общий коэффициент рождаемости на уровне примерно 35 промилле (а не менее 10, как сейчас). Это нынешний уровень Пакистана или Ирака. Но у них средняя продолжительность
Рождаемость в России сейчас очень низка, и было бы хорошо, конечно, если бы удалось ее повысить. Но Пакистаном или Ираком Россия все равно не станет, а то повышение рождаемости, на которое можно рассчитывать даже при самых благоприятных обстоятельствах, не остановит процесс старения населения «снизу». К старению же населения «сверху» за счет снижения смертности пожилых просто надо стремиться.
Эликсира вечной демографической молодости не существует, да и нужен ли он? Такая молодость – спутник быстрой смены поколений, господствовавшей на протяжении всех минувших веков. На наших глазах она становится достоянием истории. Теперь поколения живут долго, и это небывало расширяет пространство индивидуальной человеческой жизни, время доступных каждому трудов, забот и радостей земных.
Что же в этом плохого?
Пенсионная реформа: на пересечении экономического и демографического [148]
Демографический переход и новый возрастной состав населения
За громкими потрясениями и свершениями XX в. осталось почти незамеченным и очень плохо понятым его главное событие: демографическая революция, или демографический переход. Между тем именно это событие оставит в истории человечества след более глубокий, чем любое потрясение или свершение минувшего столетия или даже, может быть, все они вместе взятые.
148
XIV Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества: в 4 кн. / отв. ред. Е. Г. Ясин. Кн. 1. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ, 2014. С. 207–216 (расшир. версия).
Значение этого события заключается в том, что впервые за всю историю изменились – и притом практически на всей планете – условия размножения популяций вида Homo sapiens. Это изменение имело бесчисленные последствия, но сейчас мы остановимся только на том, что относится к нашей теме, а именно на трансформации возрастного состава населения, известной широкой публике как «демографическое старение».
Смысл небывалых демографических перемен формулируется очень просто: переход от равновесия высокой смертности и высокой рождаемости к равновесию низкой смертности и низкой рождаемости. А это автоматически приводит к перестройке возрастной пирамиды, соотношения ее нижней и верхней частей.
Одно и то же число людей, родившихся до и после демографического перехода, проживает совершенно разное количество лет, и это в корне меняет соотношение между различными возрастными группами. При этом благодаря снижению рождаемости численность населения от поколения к поколению может изменяться очень мало, как это было до начала демографического перехода и, вероятно, будет после его завершения.
При переходе от прежней к новой возрастной пирамиде выигрывают все возрастные группы, но особенно – старшие. При увеличении общей продолжительности жизни с 30 до 75 лет (в 2,5 раза) совокупное время, прожитое в средних возрастах (от 20 до 65 лет), увеличивается тоже в 2,5 раза, в возрасте до 20 лет – всего в 1,6 раза, зато в возрасте 65 лет и старше – в 8–9 раз (рис. 1).
Рис. 1. Прирост времени жизни в разных возрастах в стационарном населении при росте ожидаемой продолжительности жизни от 30 до 75 лет, раз
Источник: Coale A. J., Demeny P. Regional Model Life Tables and Stable Population. Princeton, NJ: Princeton Univ. Press, 1966.
Возрастной состав и демографическая нагрузка