Время для жизни 2
Шрифт:
И уже поворачиваясь от строя, скомандовал:
— Косов! За мной!
Отошли ближе ко входу в училище.
— Можешь закуривать… Я что хотел спросить, Косов… А откуда такие знания по строевой части?
Иван с ответом не торопился, сначала — закурил:
— Я, тащ ктан, в детском доме воспитывался. А у нас там один воспитатель был… В возрасте уже. Так вот он, в качестве наказания, нас и гонял. Но не просто гонял, а что-то еще и объяснял иногда. Вот… мне часто приходилось строевой заниматься.
Капитан
— А что… не самое глупое наказание. Вот и тебе пригодилось. Интересно, а кем раньше был ваш воспитатель…
— А этого я не знаю, тащ ктан. Никогда не интересовался. Вот не любили у нас его, это — точно!
Мищенко усмехнулся, и уже уходя, спросил:
— Сейчас как построишь занятия?
— Ноги разомнем, тащ ктан. Побегаем, разминочку сделаем. Вот еще вопрос — как высоко сейчас принято поднимать ногу при прохождении парадным маршем?
Капитан удивился, задумался. Но ответил:
— Да хотя бы на тридцать сантиметров их научи держать — и то уже хорошо!
«Ну слава богу! Хоть не придется балетом заниматься, как те же «кремлевцы»!
— Даю тебе три недели! Через три недели посмотрю, что у вас получается! Если все нормально, то перейдем к более серьезным занятиям!
А Настя по-прежнему — молчала. И Косов уже задумался — а может быть и к лучшему? Действительно — ну на кой хрен ей эти проблемы с адюльтером с курсантом? М-да… разумом понимал, а внутри все одно — свербело, как от бормашины.
«И ротный чего-то притих! Как разжаловали — так больше и не прилетало! Паузу взял, или решил, что хватит с меня? Или… очкует, что Мищенко рядом появился?».
Его все-таки затащил к себе в каптерку Пилипчук. Не вынесла душа щирого хохла неизвестности — чего там Косов не договорил в прошлый раз?
«Ну да, кошевки с навозом я уже видел! Значит — добро на бизнес Мыкола получил. И у парней со взвода — нет-нет, да папиросы стали появляться. Процесс — пошел!».
Каптер подготовился знатно! И картофан жареный — в наличие, и сальце доброе порезано без жалости, хорошими ломтиками. И поллитра, благо — опять суббота, и в роте командиров не ожидается!
Но, как водится, сразу прямо к предмету разговора переходить не пристало! Сначала — неторопливая беседа о погоде, о видах на урожай, об опоросе свиноматок, об удоях… то есть — всякие слухи-сплетни училища и возле него! Различные залеты и способах уклонения от них; об отцах-командирах — а как без этого? И лишь позднее…
— Я смотрю, ты, Ваня, и умываться уже ходишь без нижней сорочки! Быстро у тебя все это художество зажило, да сошло! — покачал головой Мыкола.
— Да на мне вообще, как на собаке — все быстро заживает! — отозвался Иван.
— Так и что ты мне… ну… тогда не досказал-то? — не выдержал хохол долгой паузы.
— Да как сказать-то… Помнишь —
— Ну дык… помню. И что? — дернул кадыком Пилипчук.
— Самому Степану там появляться не с руки, поругался он с нею. А я вроде бы в этой ругани не замечен. Так что… если тебе интересно…
Пилипчук задумался, но ненадолго.
— Эта… оно так-то… интересно! А чего же — нет?
— Ну вот…, - вякнул Косов и снова замолчал.
Каптер завозился, вздохнул:
— И чего ж… и правда баба хорошая?
— Ну да, тут врать не буду. Глаша ее зовут. Хороша, чего уж там. И домик у нее есть, и работает она… буфетчицей, на Казачьем рынке. Знаешь… пельменная там, или чебуречная… хрен его знает, как правильно она называется, — продолжал тянуть кота за хвост Косов.
Пилипчук задумался:
— Ну да! Бывал я там, приходилось. Может даже и видел ее… Это такая… смачная бабца, да? Светлые волосы, да?
— Ну так… и смачная, и волосы светлые!
Каптер взглянул на Косова с недоверием:
— А чего же сам… тогда?
— Коля! Ты же мой вкус видел? Мне поминиатюрнее женщины нравятся. Я вот с такими… богатырскими статями… как-то побаиваюсь!
— Тю-ю! Дурной! Что бы ты понимал в красивых женщинах! — протянул Пилипчук, но потом осекся, — Нет! Настасья Иванна — она тоже красавица. Не спорю, но ведь… Не! мне женщины нравятся больше, чтобы… побольше!
Косов цыкнул зубом:
— На вкус и на цвет — товарищей нет!
— Ото — правильно! Давай, Ваня, выпьем за красивых женщин! — воодушевился Мыкола.
Выпили, закусили.
— И чего тогда? — засипетил каптер.
— Нет, ну а что? Я тебе сказал, ты уж сам решай! — отмахнулся Иван.
На данный разговор фактически санкцию дал сам Ильичев. Выходило, что нашел кого-то себе Степа. Нашел — но пока помалкивал, чтобы не сглазить!
— Да как же… Как я сам-то решу, Ваня?! — растерялся Пилипчук, — Это же… неприлично так-то… Как-то ж … познакомить надо, а?
— Ну вот когда мне этим заниматься-то, Мыкола? Сам ведь знаешь — времени совсем нет.
— Не, Иван! Це ни дило! Надо как-то…, - каптер задумался, — А чего ж Степан-то поругался с нею? А как Вы вообще познакомились?
— Да так и познакомились… Зашли как-то перекусить, да выпить чуток. Слово за слово… Вот.
— Чего ж сам Ильичев?
Косов засмеялся:
— А там, Коля, ему отворот-поворот выписали! Сам же знаешь, то блудня та еще. А женщине — сурьезные отношения нужны!
— Ага… ага! Вот значит как! А что, Ваня… и домик у нее есть, да?
— И домик есть. Небольшой, но ладный такой. И банька, и огородчик небольшенький! Только… сам же, Коля, знаешь… Как хозяйство — да без мужика? То там доска отвалится, то тут что-то прибить нужно…