Время для жизни 2
Шрифт:
— Ладно… ты прав, Иван! До идеала мы сейчас не доведем, просто времени нет. Варь, ты все поняла, да? Дома будем дорабатывать… Давай, что у тебя дальше! — решил Калошин.
Иван вздохнул — «Видно в полной мере отдохнуть Калошин мне не даст!».
— Хорошие девчата, заветные подруги,
Приветливые лица, огоньки весёлых глаз!..
Лишь мы затянем песню, как все скворцы в округе
Голосами своими поддерживают нас.
Варя захлопала
— Она мне уже нравится!
Калошин задумчиво протянул:
— Да, неплохая песня! Веселая, задорная и несложная…
И опять были споры, споры, споры…
— Ребята! А давайте прервемся, а? — предложил Косов.
Калошин непонимающе посмотрел на него:
— Как прервемся? У тебя же еще есть!
— Ну да, есть… Но мы сейчас разругаемся вдрызг и толку не будет. Давай хоть ненадолго…
Они вышли на веранду, в этот момент залитую солнцем. Косов вытащил кресло-качалку для Вари, плед и пару стульев, Калошин принес бутылку коньяка, сыр и шоколад. Час провели за разговорами о том, о сем. Но и отдохнули!
— А как твои парни сюда вернуться из города? — поинтересовался Иван.
Игорь отмахнулся:
— Да на проходной «Сибзавода» всегда автобус дежурит. Договорился, что они подойдут туда, их, всех сразу, и привезут.
Косов засмеялся:
— А они у тебя не напьются в городе?
Калошин покачал головой:
— Нет, все знают, что завтра репетиция, а вечером — концерт. От парочки любителей этого дела — пришлось избавиться. Сейчас — все нормальные, здравые люди.
Иван категорически отказался вернуться в зал.
— Берите тетради, я буду петь, а вы пишите ноты на слух. Потом сравните, поругаетесь, сделаете правки. А я вам снова спою…
Потом были «Два берега» и «Ромашки спрятались». А еще — «Когда цвели сады»!
Варе — понравилось все!
— Вань! Вот так по душе мне все эти песни, как будто ты их специально для меня сочинил!
Косов хмыкнул и задумался.
— А может так и есть? Я просто не представлял никого, кто мог бы их петь, кроме тебя!
Женщина встала, подошла к Ивану и обняв, крепко поцеловала.
— Вы хоть меня бы постеснялись…, - пробурчал Калошин.
— А ты отвернись! — чуть скривив губки, посоветовала Варя.
— М-да? Ладно… пойду насчет ужина поинтересуюсь, — Игорь поднялся и вышел с веранды.
— Как-то ты с ним… не жестко?
— Да пошел он… Он меня, Ваня, в свое время, крепко потоптал. Не в этом смысле, а… Повозил он меня мордой, да по дерьму. И он это понимает, а потому — утрется.
Они помолчали, закурив.
— Я, Ваня, в своей жизни уже много глупостей сделала. Вот и с тобой, как дура себя вела. Нет! Ты не подумай, я сейчас не пытаюсь оправдаться, чтобы как-то расположить к себе. Я понимаю… Вон Кира… она тебе пара. А я — старовата для тебя.
«Вот еще одна заявляет, что старовата! Как сговорились, честное слово!».
—
Варя затушила папиросу.
— Так что… ты сегодня спать особо не рассчитывай! Ты понял меня, дружок? — и она погладила его ладошкой о щеке.
— Это я тебе должен был сказать! — возмутился Косов.
Она засмеялась:
— Вот и посмотрим, чья возьмет!
Хорошо, что парни-музыканты сейчас в городе, никто не мешает посидеть, поболтать за жизнь. А вот нет… Калошин зовет ужинать.
За ужином Косов опять поел плотненько, отдав должное и жаркому, и десерту из разнообразных маленьких пирожков. Варя в этот раз поддержала их с Калошиным, выпив немного коньяка. На предложение Игоря продолжить знакомство с песнями — очень уж тому не терпелось получить свою долю «плюшек», Иван ответил отказом:
— Дружище! Ты совесть-то имей — и так все нервы нам с Варей вытрепал, пока ее песни смотрели. А выдержать второй раунд подобного — уволь! У нас еще есть время, поэтому — остынь!
Они перешли на второй этаж, в ту самую диванную, куда прихватили коньяк, легкие закуски, и кофейник. Калошин впал в легкую меланхолию и сидел в кресле, уставившись в окно на лес, потягивая коньяк и «надувшись».
Иван, с усевшейся рядом с ним на диване Варенькой, тихонько перешептывались. Женщина делилась новостями.
— А ты знаешь… я когда в Дом мод захаживала… видела там кое кого. Не знаю даже, рассказывать или нет. Ты, наверное, расстроишься…
Сидела она, тесно прижавшись к Косову, и ее негромкий голос, а пуще того — тепло губ, теплый воздух, щекочущий ухо, локон, слегка задевающий щеку, будоражили парня.
— Да? Давай, рассказывай, раз уж начала. Что там может меня расстроить?
Она придвинулась поближе, хотя казалось — куда еще ближе? И своим плечом он чувствовал упругую мягкость ее груди.
— Я там видела одну красотку… Знаешь, такую — очень знойную, южную! Очень красивая! А уж одета как — прямо всем на зависть!
«Фатьма?».
— Да? И кто же это был?
— А то ты не догадываешься! И знаешь, что мне шепнули девчонки? Эта красотка работает у них администратором. И более того — это жена директора Дома мод, представь?
«Ну а чего? Я же сам ее и сосватал за Кинслера! Жалко? Ревнуешь? Да нет… ревности особой нет. Но вот — жалко, да! Хороша Фатя была. Хороша и ласкова…».
— Только девчонки говорят — строга больно. Прямо не южаночка, а мегера! — Варя отстранилась от него и посмотрела реакцию.
Но Иван продолжал спокойно сидеть, чуть покачивая ногой в хромовом сапоге, слегка улыбаясь.
— Х-м-м… это даже интересно! Я ему говорю об его подруге, пусть и бывшей, а он сидит, улыбается…, - чуть громче возмутилась Варя.