Время для жизни 2
Шрифт:
«Этот частный сектор… вон Омка течет. Получается — где-то в районе улицы Омской, там — в будущем!».
Улочка, изгибаясь и вторя очертаниям горы возле речки, была неширокой. Дом подруги сержанта был невелик, но добротен и ухожен. И палисадник возле дома — крепенький и покрашен в синий цвет.
— Проходи, собаки нет! — бросил через плечо Ильичев, открывая калитку.
Ограда выложена тесаными досками. И снег с досок аккуратно почищен и даже сметен. Сарай справа, дальше видна добротная банька, с легким дымком над трубой.
Через небольшие
— Хозяйка! Гостей встречаешь, или как? — громко спросил Степан.
Из горницы вышла Глаша, выряженная в какой-то длинный атласный халат «вырвиглазной» расцветки. Косов не успел поздороваться с хозяйкой, как Ильичев, приобняв ее за бока, от души «жулькнул», выжав из той тихий визг и засмеялся:
— Ох и хороша ты, Глаша! Ну вот, как договаривались, пришли мы к тебе в гости! С праздничком!
Глаша, покосившись на Ивана, отпихнула руки «охальника» от себя и поворачиваясь, пропела:
— Раздевайтесь, гости дорогие! Уж и банька заждалась, наверное, уже степлилась! — и попыталась вернуться в горницу.
Ильичев не преминул от души приложиться своей ладонью, величиной чуть меньше лопаты, по заднице подруги и захохотал.
— Степан! Совсем сдурел, что ли?! У тебя не рука, а лапа медвежья! — и сама опять — зырк — на Ивана.
«Ага… не было бы меня здесь, она и возмущаться бы не стала! Манерничает! Такую… г-х-м… попу пробить — и весла мало будет!».
— Идите уж в баню! Скоро и Катерина придет, за стол надо будет садится! Вон на лавке под вешалкой раздевайтесь, да ступайте! — и все-таки ушла в комнату.
Сняв шинель, Косов, вслед за сержантом, повесил ее на вешалку и сел тут же на лавку, принялся распутывать свою «сбрую» с ног. Поглядывал по сторонам.
«А неплохо живут работники торговли. По нынешним меркам. Кухня, приблизительно, три на пять метров. Печь… само собой. Стол добротный меж двух окон. Шкафы и тумбовые, и навесные по стенам. И пахнет — вкусно! И про обед в училище, съеденный не далее, как час-полтора назад, забыл сразу же!».
— Глаш! — позвал Степан подругу, — мы тут пивка в баньку взяли! Ты нам выдай пару кружек с собой, не из горла же нам там пить!
Глаша снова вышла из комнаты, «проплыла» в своем халате мимо них, и достала из шкафа пару глиняных кружек.
— Пивка взяли — это хорошо! Надо было побольше взять. Может и мы бы с Катериной в баньку сбегали, а пивко в таком разе — никак не лишнее будет! Я тоже после баньки кружечку пивка выпить люблю! — все еще поглядывая на Косова, заявила Глаша.
«Это она, похоже, меня немного смущается! Не знаком я ей, а Степа вот так прямо, в открытую, обозначает их отношения!».
— Да чего там… Взяли мы пива, достаточно взяли. И вам, если надо, хватит! Вон у нас, Ваня, если уж закупается, то как тот хохол, с запасом! И это еще… Глаша! Мы там кое- что к столу купили, давай-ка разбери все это… да прикинь — чего куда!
Пришлось Косову, по кивку приятеля, доставать продукты из своей сумки-ранца и выкладывать
— Ой! Куда ж столько-то? — удивилась хозяйка.
— Так я ж говорю — товарищ-то мой — парень запасливый. Что ни увидит — все надо! — засмеялся Ильичев.
— Вот… бутылка коньяка и вино еще. Подумали — может женщинам захочется сладкого. Тут, в плошках этих, морковка и свекла по-корейски… закуска острая. К водке — в самый раз! А вот здесь… рыба… осторожно, может протечь. Муксун. Вкусная, если хороша засолена, — комментировал запасы Иван.
— Муксун… знаю я, что такое муксун. Так ведь она — недешевая совсем! — передвигала по столу припасы Глаша.
— Ну… на праздник-то можно взять попробовать! Так что — нормально!
— Ну ладно, всё, молодцы! Идите уж в баню, а то и правда — остынет совсем. Я же ее часа на два назад готовила… Тут я сама разберусь, что к чему!
И в баньке у хозяйки Косову — тоже понравилось. Тут же как? Не важно — богатая баня или совсем простая, бедная. Главное — чтобы чисто было и все ухожено! Бывает, что и в богатой, по модному оборудованной всем мыслимым и немыслимым бане… тогда — в будущем, было неприютно и некомфортно! А бывало, что и наоборот, — банька совсем маленькая, только двоим помыться, а — все по уму, все на своем месте и все продумано. И — чисто! Вот и здесь было так же!
В баньке было и правда — немного прохладно. Мыться еще можно, а вот пара — уже не будет. А это — непорядок! Значит, для начала, надо подкинуть дровишек!
Дрова, да на старые, еще непогасшие, жаркие еще, угли занялись сразу, загудело в печи и трубе.
— Подождем пока! Пусть разгорятся, да пожарче станет! — заявил Ильичев.
Они посидели на полке, погрелись.
— Ну как тебе Глашка? — чуть покосился на него приятель.
— А чего… справная баба! И видно, что хозяйка — хорошая! — не открывая глаз и блаженствуя, протянул Косов.
— Угу… Так оно и есть, — промычал Степан.
— Так ты не женишься на ней, случайно? — засмеялся Иван.
— Вот же… я ж тебе сказал — нет! Не в моем она вкусе! Временно это все…, - потянулся плечами приятель, — да я и самой ей так же сказал… что, дескать, извините Глаша, но жизнь моя такая… перелетная! Сегодня здесь, завтра — там…, а послезавтра — вообще хрен знает где. А может и совсем… со святыми упокой! Дело такое!
— Ну это так, не поспоришь. И чего она… согласилась, что ли? — не поверил Косов.
— А чего? Сам не видишь, что ли? Сидим тут с тобой, в бане греемся! А потом — за стол пойдем, культурно отдыхать! — засмеялся Ильичев.
«А он прав… Если бы той Глаше килограммов этак… двадцать скинуть… То вполне симпатичная баба бы получилась!».
— Я ж здесь уже несколько раз был. И не только блуд тешил. Я ж и по хозяйству там… по двору — где чего надо помогал. Ну — там забор поправить, тут — гвоздь вбить. Дров вон… с Афиногенычем договорился, и привез две машины. Попилил, да поколол! Сложены они в сарае! — рассказал Степан.