Время для жизни 2

taramans

«Хотя… чего удивляться — тут… пусть не половина, но тридцать процентов парней из небольших городков или сел. Для них — это привычно. И даже… может быть дом напоминает? Как там Шукшин говорил — «Лучшие люди — это лошади!». Так по-моему?!».

Ильичев же ему и разъяснил по поводу «жоржиков» и «лопат»:

— Как я понимаю, Ваня, после Гражданской, в армии осталось очень много людей… случайных может быть. Кадровых же, из прошлой еще армии, оставалось не так много! Вот… потом те, кто прикипел к армии, даже если — из случайных, стали перенимать имеющиеся привычки, правила… традиции. И, в общем-то, вполне влились! Но… постоянно, и даже сейчас… в армию приходит много людей — со стороны.

Причем — это не призывники, как ты может быть подумал, нет! Это… вполне себе командиры. Хотя — чаще — политработники, ага! Так вот… традиций они не знают. И, как правило, характер имеют весьма говнистый! Ну как же — они же там, на своем месте уже чего-то достигли! Их же сейчас партия в армию на усиление направила. А значит — все, что было до них — это неправильно, а вот они одни знают — как надо! Ну и вот… начинается… разное. Именно они, по неизвестной для меня причине, любят все эти… гимнастерки до колен, галифе — невообразимых размеров, козырьки эти у фуражек — чем больше, тем лучше! Так что… если увидишь такого, можешь с уверенностью утверждать, что еще пару лет назад этот… командир заведовал какой-нибудь прачечной в каком-нибудь… Мухосранске. Но! Партиец с большим стажем и безупречной характеристикой! Вот так-то, Ваня… По-хорошему… таких нужно избегать, это — из опыта я тебе говорю! Имей в виду!

Глава 8

— Ты уже слышал, что в карауле на «железных» воротах случилось? — пристроился с ним рядом в умывальнике Ильичев.

— М-у-гу…, - сплюнул зубной порошок Косов, — только не знаю подробностей. Так чего там…

— Да чего, чего… Один тупиздень винтарь толком не разрядил… второй тупиздень… толком не проверил процесс разряжания! — пробубнил со щеткой во рту сержант, — хорошо, что хоть в воздух бабахнул… А то бы… все тут «умылись»!

«Не… ну а чего такого-то? Ну да… один, торопясь в теплую караулку, не все патроны из магазина затвором выщелкнул, да и бахнул контрольный спуск! С патроном в патроннике! А второй… это разводящий, который — видно толком не проверил… точнее — не проконтролировал, не посчитал количество выброшенных патронов! Несанкционированный выстрел… так это в будущем называлось. После такого — «моск» «ипут» все, всем, и… долго! А здесь что?».

— И чего теперь им будет? — поинтересовался у сержанта Иван.

— Да этого… стрелка — говорят — до скончания веков в кочегарку в наряды. Разводящего — в наряд по столовой, на тот же срок. А чего дежурному по училищу… я пока не знаю! — поделился тот.

— Не… ну, в общем-то… дело-то — житейское! «Изъебать волков» — это дело нужное. Но… это же… частенько так… бывает. Скажи, что у вас в частях такого не бывало? — хмыкнул Косов.

— Да, бывало, конечно… у нас вообще… в соседнем полчке так постовой и разводящего ухлопал и еще одного… подсменного… ранил.

— Ну вот… А здесь — без последствий! Так что… нормы здорового распиздяйства — соблюдены! Да и в нарядах этих парней никто гробить долго не будет. Ну может… пару недель там…

Им стали выдавать оружие! Все взвода батальона поочередно, получили из оружейки закрепленные «винтари», обслужили их… то есть — почистили, смазали… и снова сдали в оружейку. Косов пока не понимал, как тут строятся взаимоотношения курсантов и родного оружия. То на внешние посты «курки» ходили без оружия, а сейчас… по крайней мере два поста стоят вооруженные! На КПП, то есть на главных воротах, и на заднем дворе, на хоздворе, если быть точным — тоже. Вообще — весь внешний наряд получает оружие, но в «дежурке» на КПП есть металлический шкаф, в который и составляются винтовки. И только — непосредственно заступающий курсант — вооружается. И так — по кругу — получил, прошел с разводящим

до поста, принял пост, отстоял свое, сдал пост, вернулся с разводящий к КПП, разоружился, отдыхаешь!

«Хотя… нет — разводящий постоянно с винтарем, получается! То же… та еще лотерея! То есть — разводящий оружие не разряжает, когда в «дежурку» заходит. Я бы на месте командования, вообще разводящему «наган» выдавал — тот всегда в кобуре, на поясе и нет риска, что кто-то свои шаловливые лапки к «пестику» протянет!».

«А-а-а… нет! Еще у дневальных и помдежа по училищу — винтовки стоят в шкафу, за тем брезентом, который он видел в «дежурке», когда только сюда приехал. И у дежурного командира — «наган» в кобуре!».

С чем это связано — Косов не знал. Может обстановка какая-то… шибко напряженная? Или еще что? Или — может тут всегда такие правила, чтобы курсанты привыкали к постоянной близости оружия? Тогда почему летом без оружия постовые стояли?

Огневой подготовки у них еще не было. Точнее — огневая теоретическая была. И на знание оружия — тоже, постоянно. Но учебно-тренировочных стрельб — пока не было. В отличие от второго курса, который постоянно, повзводно на полигоны ездит. Каждый день! И первокурсники уже «задолбали» своими вопросами командиров — «Когда же мы?».

Отделение Косова как-то раз было отряжено на проведение хозяйственных работ в одну из стрелковых галерей, которых… по слухам — аж три штуки в подвале училища.

«Ну да… тут подвалы — заблудиться можно, бляха муха!».

Вот они и помогали преподавателям и инструкторам порядок наводить — разбирали старые, уже напрочь расстрелянные сосновые брусья, потом вытаскивали мешки с песком, которые были плотненько уложены между двух рядов этих брусьев. И мешки тоже были — дырявые-раздырявые, а потому и песок потом собирали — по всей галерее! И второй ряд брусьев — тоже вытаскивали! Но вот заносить все на замену вышедшему из строя материалу — это уже другие будут! И так проваландались полдня со всем этим.

Инструктора и подтвердили, что — да, имеются в подвалах три пятидесятиметровых стрелковых галереи, для отработки упражнений из «нагана» и «тэтэшки». И снова:

— Успеете еще настреляться! Все идет по плану занятий! Вот пройдете первоначальный курс, сдадите зачеты на меры безопасности при обращении с оружием… Вот тогда и начнете стрелять!

«Зачеты эти — уже позади! Только стрелять все одно — не начали. Похоже и правда ждут — когда Иртыш встанет хорошенько, чтобы на левый берег их пешком можно было водить, в карьер. Там и стрельбы будут проводить!».

Косов, в отличие от других, не «сепетил» ногами, не копал борозды копытами — успеем еще настреляться! А вот парни… молодые еще… те землю роют в нетерпении!

«Молодой еще! Не понимает!» — так по-моему говорил Леонов про «скрипача»?».

Тут еще… «аукнулся» его идиотизм по поводу стихотворения в стенгазету!

— Ну чего? Ты ходил в этот… в клуб? — «Степа еще… вот как раз — сыпет соль на рану!».

— Ходил…, - буркнул Косов.

— И чего? — излучал любопытство приятель.

— Чего, чего… ходить мне туда… как медному котелку! Пока у них с музыкой все не наладиться! Там этот… капельмейстер… прилип, как банный лист к заднице! Я уже вроде бы все объяснил, показал… Нет! Не нравится ему все! И все тут! Раз за разом, одно и тоже!

На следующей неделе, после их похода «за горсточкой разврата», в четверг, ближе к вечеру, его снова — «выдернули» с приборки. Правда, теперь уже не рассыльный по училищу, а товарищ политрук Кавтаськин, сойбс-с-ственной персоной!

— Так… Косов! Сдавай дела… кому? — и политрук стал пристально разглядывать наводящих порядок на закрепленной территории курсантов.